– Знаешь, я подумал, было бы неплохо, если ты заляжешь на дно, пока они здесь, – Миша двигался вместе со мной и был достаточно близко к моему боковому зрению. – Не в смысле будешь слоняться без дела или что-то в этом роде, но, может, просто станешь держаться подальше от Большого Зала.
– Сомневаюсь, что увижу их снова, – сказала я, поднимая лезвие и думая о том, что Тьерри сказал о Зейне совершенно не то, о чем предупреждал Миша.
– Ты не пойдешь на церемонию сегодня вечером? Они будут там.
– Это не значит, что я увижу их. Не уверена, что они меня заметят.
– Думаю, ты недооцениваешь, насколько сильно выделяешься.
Я посмотрела на Мишу, нахмурившись.
Он приподнял бровь:
– Ты человек. Мы легко можем это почувствовать.
– Но на самом деле это не имеет большого значения, верно? Я не дура. И не собираюсь подойти к одному из них и сказать: «Привет, приятно познакомиться, я ходячий и дышащий миф. Хочешь сводку?»
– Сводку?
Я вздохнула. Арахис был бы так разочарован.
– Не бери в голову.
Скрестив руки на груди, Миша склонил голову набок:
– На самом деле это бы меня не удивило.
– Заткнись!
Миша ухмыльнулся.
Я закатила глаза.
– Ты собираешься продолжать?
Я снова сосредоточилась на манекене. Сделав шаг вперед, слегка отклонила корпус, а затем отправила кинжал в полет.
Он попал манекену аккурат в центр груди, вонзившись по самую рукоятку. Опустив руку, я выдохнула и посмотрела на Мишу.
Он уставился на манекен:
– Все еще не понимаю, как ты это делаешь.
Я одарила его своей лучшей дерзкой улыбкой:
– Я особенная снежинка, уникальная и красивая.
Он фыркнул:
– Ты – нечто!
По правде говоря, я была так хороша лишь потому, что мне приходилось тренироваться усерднее, чем кому-либо другому. Мне приходилось сосредотачиваться сильнее. Я была так хороша, потому что не могла позволить своим слабеющим глазам быть помехой. По крайней мере, до тех пор, пока не станет слишком сложно, и даже тогда мне придется приспосабливаться.
А это означало, что тренироваться нужно было еще усерднее.
Умение пользоваться кинжалами было так же важно, как и умение драться. И не только для того, чтобы я знала, как защитить себя.
Это было нужно, чтобы я могла остановить себя.
То, что я сделала с Рейверами, не было и сотой долей того, на что я была способна, когда не контролировала свои силы.
– Тебе не кажется странным, что Тьерри приказал клану Вашингтона остаться на Акколаду? – спросила я как можно небрежнее.
Миша не ответил, но нахмурился.
– Ну, имею в виду, с каких это пор какой-либо из кланов должен присутствовать на церемонии, даже если знает, что получит новых воинов? – заметила я. – Такого никогда раньше не случалось.
– К чему ты клонишь? – спросил Миша.
– Не знаю, правда. Это просто странно. Они не хотят оставаться, – я пожала плечами. – И на самом деле у них нет никаких причин быть здесь.
Он долго смотрел на меня.
– Думаю, если ты проводишь в своей спальне больше часа в день, твой разум начинает отправляться в действительно странные дали. Ты снова смотрела канал расследования преступлений?
– Неважно, – я ухмыльнулась. – Я смотрела «Принца».
Миша пересек комнату и схватился за рукоятку кинжала. Клинок издал этот отвратительный чавкающий звук – железо, выскальзывающее из манекена.
– Снова?
Я кивнула, и он вернул мне кинжал. Взяв оружие, я посмотрела туда, где стоял Миша.
– Ты сказал, что знаешь о Зейне и что он плохой парень. Что ты слышал о нем?
Он склонил голову набок:
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что любопытная, – ответила я, и это было правдой на сто процентов.
Миша скрестил руки на груди:
– Вашингтонский клан не то чтобы его поклонник. Они ему не доверяют.
Это было странно, учитывая тот факт, что лидер клана привел его сюда.
– Где ты это слышал? Существует что-то вроде доски сплетен для Стражей?
Миша хихикнул:
– Да, именно так. Я знал одного из Стражей, которого в прошлом году послали к ним в клан на помощь. Он рассказал мне кое-что о Зейне.
Я уставилась на кинжал, зная, что если продолжу приставать по поводу Зейна, Миша заподозрит неладное. Он знал меня слишком хорошо. Я доверила ему свою жизнь, но мне пришлось задаться вопросом: было ли его предупреждение основано не на фактах, а, скорее, на какой-то братской любви? Как будто ни один парень не был достаточно хорош для меня. Но я разговаривала с Зейном всего раз, и нам было далеко до обоюдной симпатии. Больше похоже на вражду на почве ненависти. Я снова посмотрела на Мишу.