— Многие девушки перестали приходить, когда поняли, что не получат от меня ничего, кроме траха.
— Она была одной из тех девушек, которыми вы с Джонни делились.
— Я не помню её! — кричу я. — В то время я трахал много женщин! И мы с Джонни делились множеством женщин! Ты знаешь это! Это не значит, что кто-нибудь из них залетел от меня! — я провожу руками по своим волосам. — И что? Она утверждает, что ребёнок либо мой, либо... Джонни?
Как раз в тот момент, когда эти слова вылетают из моего рта, меня поражают возможные последствия того, что это значит.
Если этот ребёнок мой...
Тру.
Я не хочу, чтобы между нами что-то встало.
Но... если это ребёнок Джонни, то это будет значить... это будет значить, что я смогу вернуть частичку него.
Я медленно опускаюсь на стул.
— Джонни, — я выдыхаю его имя, встречаясь взглядом со Стюартом.
— Да, — тихо говорит он.
Я знаю, что он думает о том же.
Я потираю глаза ладонями.
— Сколько ребёнку лет?
— Ему тринадцать.
— Ему?
— Да. Его зовут Шторм.
Из меня вырывается смех, тем не менее, лишённый юмора.
— Оригинально, — я откидываюсь на спинку стула, проводя руками по лицу. — Так, почему сейчас? Зачем требовать признания отцовства после стольких лет?
Выражение лица Стюарта меняется, и он обхватывает своими руками стул, обнимая его.
— Она... умирает, и она единственный родной человек, что у него есть.
— Господи, — выдыхаю я. — Что, — убивает её, — не так с ней?
— Рак, — тихо говорит Стюарт.
Я смотрю на стену позади Стюарта. Сотни мыслей проносятся в моей в голове. Весомость ситуации, повисшая в комнате, тихо разъедает меня изнутри.
— И что теперь? — тихо спрашиваю его я.
— Я позвоню отцу Джонни. Уверен, его адвокат уже поговорил с ним. Затем мы организуем тест ДНК, о котором они просят. И я прослежу, чтобы это не просочилось в прессу.
— И... что же мне делать?
Стюарт пристально смотрит на меня.
— Иди домой и расскажи Тру.
От страха у меня скручивает живот. Поставив локти на стол, я провожу рукой по своим волосам.
— Как же я расскажу ей об этом?
— Мягко. Расскажи ей осторожно, Джейк.
— Это причинит ей боль, сильную.
— Да, но она тоже сильная. Вы оба прошли и через худшее.
Я знаю, что он намекает на ту автомобильную аварию с Тру, когда она чуть не умерла и я чуть не потерял её.
Я не могу потерять Тру, ни за что.
Тру, Джей-Джей, Билли и Белль — всё для меня.
Всё.
Моя жизнь идеальна. Чертовски идеальная. У меня есть женщина моей мечты и лучшие дети, о которых только может пожелать мужчина. А теперь это? Это разобьёт всё на мелкие кусочки.
Проснувшись сегодня утром в окружении самых важных людей в моей жизни, я и не подозревал, что через несколько часов услышу эту переворачивающий мир новость.
Видимо, я никогда не смогу сбежать от своего прошлого. Ему суждено возвращаться и преследовать меня тем или иным образом.
— Я собираюсь сделать эти звонки, — Стюарт встаёт. — Могу я чем-нибудь помочь до того, как уйду?
Я перевожу взгляд обратно на его лицо, и качаю головой.
— Всё будет хорошо, Джейк. Ты сделаешь этот тест ДНК. Мы выясним, что он не твой, и тогда всё вернётся в своё русло.
— А что, если... — я едва могу заставить себя произнести эти слова, потому что, да, у меня есть надежда. — Что, если он от Джонни?
— Тогда... — маленькая улыбка затрагивает его губы. — Тогда наш мир станет намного светлее.
Но если Шторм не его сын, а на самом деле мой, тогда мой мир станет намного темнее.
Глава 3
Стоя в дверях, я наблюдаю за ней... единственной, первой и последней женщиной, которую я всегда буду любить.
Тру.
Она стоит босиком на кухне, покачивая бёдрами под песню Этты Джеймс «Наконец-то» (прим. ред.: Etta James «At Last»), и в то же время тихонько подпевает, откупоривая бутылку вина.
И моё сердце, чёрт возьми, разбивается от одной этой картины.
Оно разбивается, потому что я знаю, что собираюсь сломить её.
Я собираюсь сломать ту жизнь, которую мы построили вместе.
Я просто молю Бога, чтобы трещина была не настолько глубокой, чтобы мы не смогли ничего с этим поделать.
Она поворачивается и смотрит на меня.
— Эй! — жена выглядит немного удивлённой. — Я не знала, что ты дома. Что ты делаешь, стоя здесь и глядя на меня? — улыбка на её лице тёплая, желающая и всё такое.
Она — всё.
— Итак, дети у мамы и папы. Я подумала, почему бы не открыть вино, — Тру начинает идти ко мне, её ноги мягко шлёпают по полу.