Выбрать главу

— Еще есть личная причина.

— О чем ты?

— Ты знаешь, кто именно является прямым наследником титула, пока у Дензила нет сына?

Если в ее намерения входило поразить Конрада, то ей это удалось.

Мгновение он недоверчиво смотрел на нее, затем спросил:

— Это правда?

— Ну конечно же! — воскликнула Делора. — Я думала, тебе известно об этом.

— Не имел ни малейшего понятия! — сказал Конрад. — Так же, как в начале не знал о твоем существовании, я понятия не имел, сколько детей было у твоего отца. У него вполне могло бы быть шесть сыновей.

— Он имел только одного сына, — ответила Делора, — а жена Дензила, Шарлотта, очень милая женщина, родила ему троих дочерей. — Она помолчала, затем сказала тихим голосом:

— Она была очень больна во время последней беременности, и так как Дензил постоянно сердился, что родился не мальчик, доктор настаивал на отдыхе и покое, которые ей были необходимы. Это одна из причин, почему он приехал на Антигуа.

Все, что Конрад сейчас услышал о своем кузене Дензиле, лишь усилило его ненависть к нему, но ради спокойствия Делоры, он не стал ничего говорить.

Поскольку после ее слов он продолжал молчать, она сказала:

— Я хочу, чтобы у меня была возможность встречаться с тобой… Мне необходимо будет видеть тебя… поэтому, пожалуйста… Конрад, дорогой… будь милым с Дензилом… и тогда мы можем надеяться, что он не будет возражать против наших встреч… или против того, чтобы Эбигейл ухаживала за тобой. — И поскольку она не хотела волновать его, быстро добавила:

— Разумеется, она подробно расскажет Барнотту, что делать, если Дензил увезет меня на другую часть острова, но я молюсь, чтобы мы оказались в том доме, о котором ты говорил… и… рядом… с тобой.

Конрад не знал, радоваться он будет в этом случае или страдать.

Ему оставалось только ждать, зная, что и Делора с боязнью ожидает момента, когда они прибудут в порт, где, по его предположениям, их будет встречать Дензил.

Пока он одевался, Делора поднялась на палубу и впервые различила на горизонте острова, покрытые густым лесом.

Они уже пересекли море, намного более синее, чем она когда-либо предполагала, и теперь она могла видеть бухты, которыми, как сказал Конрад, обычно изрезаны побережья островов.

Ей было все интересно, и тогда он рассказал ей, что палитра, которую она видит образована красными и белыми кедрами и красным деревом, в то время как на побережье обычно растут кокосовые пальмы и тянутся заросли мангров.

Как только они приблизились к берегу, она увидела, как и ожидала, пылающие соцветия красных poinsettlas и яркие пятна других цветов потрясающей красоты, о которых она читала раньше.

И тут она впервые заметила то, о чем ей говорил первый помощник: Английскую гавань с верфью Нельсона и потрясающее здание над ней — это, как она узнала позже, и был Кларенс-Хаус.

Только когда «Непобедимый» вставал на якорь, Делора внезапно почувствовала страх перед человеком, который ждал ее на берегу, у нее пересохли губы и она почти забыла о том, как была счастлива в последние недели.

Затем, когда матросы торопливо убирали паруса, она увидела шлюпку, отошедшую от берега, и сразу поняла, кто находится в ней.

Она обратилась к одному из офицеров, стоящих радом:

— Не могли бы вы сказать капитану, мистер Ллойд, — попросила она, — что к нам, как я думаю, приближается граф Скосорнский?

Лейтенант послал гардемарина с этим сообщением к капитану, и как только шлюпка приблизилась к кораблю и была спущена веревочная лестница, Конрада вынесли на палубу.

Его несли на специальном кресле, сделанном Барнеттом, с твердой опорой для ног — сейчас они были накрыты пледом.

Он был одет в свой парадный мундир, шарф китайского шелка безукоризненно облегал его шею, и золотой кант треуголки изысканно контрастировал с его темными волосами.

Он выглядел бы прекрасно, если бы загар не сошел с его щек, а лицо не было бы таким похудевшим от потери крови и постоянных болей.

Те, кто знал его так, как Делора и Эбигейл, понимали, каких громадных усилий стоила ему подготовка к встрече с человеком, которого он ненавидел и презирал.

Дензил поднялся на борт, моряки отдали ему честь залпом из винтовок, офицеры приветствовали его, и Делора сделала перед ним реверанс, прежде чем Дензил поцеловал ее в щеку.

— Итак — ты здесь!

Ей показалось, что она услышала злорадство в его голосе, когда он произносил эти слова, и вслед за этим Делора поняла, что глаза его, окруженные глубокими морщинами разврата, бесцеремонно исследуют каждую деталь ее внешности, словно она — лошадь, выставленная для продажи.

С усилием она ответила:

— Да, я здесь… но это было весьма… отчаянное путешествие.

— Вчера мы получили известие, что вы участвовали в сражении, — сказал граф.

— Капитан расскажет тебе об этом, — быстро произнесла Делора. — Я не знаю, сообщили ли тебе, но он — наш кузен, Конрад Хорн.

— Я понял это из письма, посланного Адмиралтейством, в котором мне сообщалось, на каком корабле ты следуешь.

По тону его голоса Делора поняла, что эта информация его не обрадовала.

Он пересек палубу, чтобы подойти к Конраду, ожидающему его.

— Вот мы и встретились после многих лет вражды, кузен, — сказал Дензил, — И я смотрю, вы немного поизносились за это время.

Делору привел в ужас его издевательский тон, но Конрад протянул ему руку.

— Добро пожаловать на борт «Непобедимого»! Я очень сожалею, что не могу оказать вам большего гостеприимства.

— В этом нет никакой необходимости, — ответил граф, — Вы доставили мне то, что я просил, и, я полагаю, будете рады вернуться к месту боевых действий — к берегам Франции.

— Очевидно, поиски наших врагов не должны ограничиваться европейскими водами.

Сказав это, Конрад заметил, что лоб графа все больше и больше хмурится, а его глаза так и светятся подозрительностью.

Он знал, что когда Нельсон был в Антигуа, ему стало известно о почти дружеских отношениях губернатора с американцами, которые после провозглашения Декларации Независимости больше не считались подданными Британской Империи.

Будучи колонистами, они вели удачную торговлю с Вест-Индией и не могли понять, почему при этом они должны подчиняться другому государству.

Нельсона это возмутило и он стал действовать так, как считал нужным: начал захватывать американские торговые суда, Его преследовало общественное недовольство, и сам он говорил по этому поводу: «Меня гнали от одного острова к другому, и я даже не мог покинуть свой корабль».

Конрад часто думал, когда все прославляли необыкновенную физическую силу Нельсона, что именно моральная сила, которую он проявил в Вест-Индии, показала его с лучшей стороны.

Нельсон победил, и губернатор, все внимание которого было направлено на Навигационный Акт, был вынужден принять меры против американцев.

Однако теперь Конрад, вспомнив слова первого лорда Адмиралтейства о том, что каперы набирают силу, заподозрил, что губернатор закрывает глаза на их действия.

Это глубоко возмутило его, но он не стал показывать этого и лишь вежливо сказал:

— Боюсь, некоторый ремонт необходим не только «Непобедимому», но и мне.

— Тогда конечно вы не должны расходовать силы, пока окончательно не поправитесь, — ответил граф.

Слушая его, Конрад подумал, что графу пришлась по душе мысль о том, что лежа в постели, кузен не сможет совать нос в дела, его не касающиеся.

— Кузен Конрад действительно был очень болен, — сказала Делора, — и я думаю, мы должны найти место на берегу, где он сможет остановиться, пока не починят корабль.

— Да, конечно, — согласился Дензил, как будто он сам только что подумал об этом. — Я думаю, что Дом Адмирала, который пустует в настоящее время, больше всего подходит для этого.

— Я был бы чрезвычайно рад поселиться там, — сказал Конрад, потому что все ждали от него ответа.