Ему было интересно, что произойдет, если он крикнет, что они творят произвол и судьба любого человека, черного или белого, в цивилизованном мире должна решаться другим способом.
Он уже чувствовал, что даже ради Делоры не сможет сдержать слова, срывающиеся с его губ, как вдруг негр сделал внезапное движение.
Перед тем по приказу губернатора он еще раз вытянул руки и медленно сгибал их так, что мускулы перекатывались под кожей.
И вдруг неожиданно, со стремительностью, необычной для такого большого человека, он выбросил руки вперед и сжал ими шеи этих двух людей, насмехавшихся над ним.
Движение было настолько быстрым, что прежде, чем Конрад или кто-то другой успел что-либо понять, он уже несколько раз стукнул головы губернатора и Дензила одну о другую.
Звуки ударов плоти об плоть, хруст ломающихся костей были слышны до тех пор, пока сильные движения негра не заставили хлынуть кровь по телам его жертв и его собственному.
Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем солдаты сняли с плеч мушкеты и выстрелили в негра. Он упал лицом вниз на тела своих мучителей.
Пальцы раба так крепко сжимали их шеи, что несколько человек еще долго пытались разжать их.
Конрад подписал бумагу, которая лежала перед ним, и, запечатав, отдал ее стоящему рядом офицеру.
— Командор Бимиш, вы должны доставить это первому лорду, — сказал Конрад, — и проинформировать его светлость о том, что я буду очень благодарен, если он передаст содержание письма министру иностранных дел виконту Кастлрих.
— Ваши распоряжения будут выполнены, милорд, — ответил Командор. — Я предполагаю добраться до Англии за, двадцать дней.
— Я ни минуты не сомневаюсь, что вы преуспеете в этом, имея в своем распоряжении захваченный вчера новый американский фрегат, — сказал Конрад с улыбкой.
Командор Бимиш усмехнулся.
— Было большой удачей, милорд, что он вошел в порт Сент-Джона в подходящий момент, его экипаж не имел малейшего понятия о смерти губернатора.
— Конечно, — согласился Конрад. — Однако я узнал от людей, взятых вами в плен, что они потопили или захватили не менее шести наших торговых судов за прошлый месяц! — Его голос стал серьезным, когда он произнес:
— Вы так же, « как и я знаете, Бимиш, что этот произвол необходимо прекратить.
— Да, конечно, милорд.
— В письме первому лорд я полностью описал здешнюю ситуацию, — сказал Конрад, — и чтобы вы знали о содержании этого послания, я говорю вам, что я уполномочен властями Сент-Джона и военно-морским персоналом Антигуа исполнять обязанности губернатора, пока для замены лорда Граммеля не будет прислан человек из Англии.
— Им абсолютно не надо торопиться с этим, — ответил командор. — Когда мы услышали, что вы согласились занять этот пост, каждый человек в гавани, включая команду «Непобедимого», громко кричал от радости.
— Спасибо, — ответил Конрад.
— Позвольте мне, милорд, — продолжал командор, — выразить вам мои самые лучшие пожелания и заверить вас в том, что я, так же как и все остальные, рад, что этот кошмар закончился.
Конрад выдержал паузу, после чего произнес:
— Я думаю, Бямиш, вы согласитесь со мной, что в интересах Британии было бы лучше не афишировать произошедшие здесь события. У Адмиралтейства будет свое мнение на этот счет, но я могу пообещать, что пока я здесь, я буду стараться разрядить обстановку.
— Мы все это знаем, милорд.
Конрад пожал протянутую ему руку.
— Удачи, командор! — сказал он. — И надеюсь, вы удачно доберетесь. Жалею только, что не могу плыть с вами.
Он проговорил эти слова с задумчивым видом. После ухода командора вошел Барнетт и сказал:
— Вас ожидает еще один посетитель, милорд!
То, как он произнес это, вызвало оживление в глазах Конрада, и в этот момент, не дождавшись, чтобы о ней объявили, в комнату стремительно вошла Делора.
Едва Барнетт закрыл за собой дверь, она кинулась к Конраду, обняла его и прижалась к его щеке.
— Я думала, ты никогда не освободишься! — сказала она. — Я сильно ревную тебя ко всем этим людям, занимающим так много твоего времени!
— Я пытаюсь разобраться с делами, моя дорогая, — ответил Конрад, — чтобы когда мы поженимся — а это будет через два дня — провести с тобой наедине медовый месяц, не страдая от укоров совести за недобросовестное исполнение служебных обязанностей.
— Наедине? Это действительно возможно? — спросила Делора. — Мы можем себе это позволить?
— Я или не я в данный момент губернатор этого острова?
Она тихо засмеялась прежде чем ответить:
— Ты вдруг стал очень важным, одновременно и графом, и губернатором. А я буду скучать по храброму, самому обыкновенному капитану, с которым я так любила обедать на борту «Непобедимого».
— Я ощущаю себя важным только потому, что ты любишь меня, — сказал Конрад, — и мне так трудно поверить в то, что ты скоро станешь моей женой!
В ответ Делора воскликнула:
— Я тоже не могу в это поверить. Иногда я просыпаюсь посреди ночи с мыслью, что мне все это только привиделось и я по-прежнему должна выйти замуж за этого ужасного, страшного старика!
Конрад приложил кончики пальцев к ее губам.
— Мы же договорились, что не будем говорить о нем, — сказал он. — Кошмар закончился. Не только Антигуа теперь свободен, но и мы тоже, и поэтому мы не должны забивать себе голову грустными мыслями.
— Да, ты прав, — согласилась Делора. — Все, о чем я хочу думать, дорогой, чудесный Конрад, это ты!
Он улыбнулся ей, любуясь ее красотой, которая стала еще более пленительной, поскольку Делора словно светилась от счастья. Казалось просто невероятным, что теперь они действительно смогут быть вместе, хотя перед Богом они давно уже чувствовали себя мужем и женой.
Конрад, со свойственной ему решимостью и напористостью устранил все неувязки и проволочки бюрократической системы, которые могли помешать их свадьбе состояться в ближайшее время.
Это было несложно, так как Конрад обнаружил, что только в Англии было известно о цели поездки Делоры на Антигуа, на самом же острове ничего не знали о намечавшейся свадьбе.
Это позволило Конраду заявить о том, что он и Делора прибыли на Антигуа, чтобы получить разрешение ее брата на их брак.
Единственным, что могло задержать их свадьбу, было то, что Делора носила траур, но Конрад сумел предотвратить пересуды, заметив, что молодой женщине необходимо должное сопровождение.
На следующий день после смерти губернатора и Дензила, Конрад позаботился о том, чтобы Делора находилась до их свадьбы в обществе жены морского офицера, отвечающего за верфь.
Она и Эбигейл переехали в их маленький домишко, находившийся менее, чем в сотне ярдов от дома Конрада.
Делора была счастлива оказаться ближе к нему, и поэтому даже не чувствовала тесноты жилища, хотя Конрад знал, что хозяевам дома это переселение принесло много неудобств.
Это стало еще одной причиной, по которой свадьба должна была состояться как можно скорее, и он подумал, что из всех мест, где они могут провести медовый месяц, самым прекрасным является Кларенс-Хаус.
Делора уже описала ему, насколько красив и уютен этот дом, и он знал, что, обладая теперь достаточно большой властью, он вполне может распорядиться, чтобы туда не пускали никаких посетителей, как бы те ни настаивали. Сад, наполненный цветами, колышущимися на ветру пальмами и благоухающими деревьями мог стать их личным раем.
Хотя его раненой ноге все еще был необходим покой, он чувствовал себя настолько здоровым и сильным, что уже не думал о себе, как об инвалиде.
Однажды Конрад спросил Делору, поддразнивая ее:
— Ты действительно уверена, что хочешь выйти за меня замуж? Ведь я никогда не делал тебе официального предложения.