Только вошла в кухню и увидела отца, как меня всю затрясло. Он с пустым взглядом сидел на стуле, пытаясь что-то сказать, но ничего не выходило. Поняла, что с ним совсем плохо, мгновенно рванула к аптечке, дрожащими руками доставая лекарства. Вызвать скорую, умоляя их поторопиться. Бросив трубку, кинулась к нему, выполняя точечный массаж. Он эффективнее любых лекарств и практически сразу снимает боль и дискомфорт, нарушения дыхания и дурноту, если они есть. Как только здоровье отца подкосилось, ходила на курсы, поэтому не терялась, зная, что это поможет.
Бригада приехала сравнительно быстро. Уже уезжая вместе с ним, задержалась, на выходе повернувшись к матери, думающей о сыне, а не об отце, и приказала никого не впускать, либо она уйдет вместе с ними. Да, так! По-другому она бы через пятнадцать минут впустила братца и его идиотку жену, наплевав на мои просьбы.
Лишь через час его увезли в кардиологическое отделение, а мне сказали идти домой. Отца отвезли в палату, воодушевленно заметив, что его очень вовремя привезли, а также правильно выполнили первую медицинскую помощь.
Не описать того состояния, когда сидишь в коридоре с больным человеком и ждешь своей очереди. Видишь, как отцу становится все хуже и хуже, что он ни может поднять руки, ни сказать, и от этого тебя всю потряхивает. Наплевав на все, устроила грандиозный скандал и через десять минут его уже приняли, напоминая мне, что всем плохо, а я себя ужасно веду. Я ничего не хотела понимать, только видела родного человека, с ужасом осознавая, что могу его потерять.
Зачем мне объяснять, что всем плохо? Я все понимаю, но должны определять степень состояния, ведь там находились в очереди не все как мы: у кого ожоги, у кого переломы. Поэтому ничего не воспринимала, только рычала, требуя, чтобы отцу немедленно помогли. Еще как назло все врачи были на операциях. На тот момент меня данное сообщение еще больше выводило из себя. Я была похожа на оголенный нерв, везде отмечая беспредел и жестокость, обещая, что с потрохами сожру всех виновников, если он умрет в облупленном коридоре отделения скорой помощи.
Когда его увезли, стабилизировав системами состояние, сидела на стуле и пыталась прийти в себя. Ко мне подсела медсестра и дала стаканчик с корвалолом, шепча, чтобы выпила, в противном случае буду лежать рядом с отцом.
Повернулась к ней и, кивнув, выпила, понимая, что она права. Прошептав «спасибо», двинулась домой, вызывая такси по приложению.
Понимала, что переборщила, вела себя как психопатка, но не жалела, зная, что сделала все, чтобы помочь ему. А это самое главное.
Дома все спали, кроме матери. Елена Николаевна ждала меня…
Она даже не спросила про отца, сразу кинулась с угрозами, выплевывая, какая я поганая дочь, что выгнала на улицу родного брата. Рявкнула, что никого не держу, не нравится – пусть идет подтирать им сопли, отправилась в спальню, закрыв дверь.
Долго сидела у кроватки своей девочки, заставляя себя держаться, обещая себе и ей, что завтра все решу. Обязательно. Больше так не буду жить. Пошли все к черту! Моя дочь, племянники, пока их непутевые родители не найдут жилье, и отец. Мать же… поражалась ей, совсем не понимая.
Решила, что все обговорю с Валерой, адвокатом нашей фирмы, а потом буду решать. Если что – куплю квартиру им или себе… Посмотрим, но так жить нельзя. И не буду!
Стоило только проснуться, как мать с новой силой запричитала, считая, что я поступаю неправильно. Даже не слушала, полностью игнорируя. Вчера уже все слышала. Довольно!
Позвонила в больницу и, узнав, что состояние отца удовлетворительное, принялась накормить детей. Елена Николаевна же театрально вздыхала, причитала, что я довожу ее до смерти, показательно подливая себе корвалола, а потом ушла.
Вернулась, когда я полностью оделась, и красилась, собираясь на встречу. Проинформировав ее, куда иду, сразу услышала истерику, которая меня конкретно бесила. Черт, я уже соскучилась по работе.
– Ты понимаешь, что им негде жить?! Понимаешь? – ядовито цедила она, сжимая руки в кулаки.
– Нужно было не терять квартиру, которую вы им подарили, – ответила, поправляя шикарное строгое темно-синее платье до колен, недавно приобретенное в элитном бутике.
– Что теперь сделаешь?! Каждый может ошибиться! Ты должна им…
Повернулась к ней с тушью в руках и мило уточнила:
– Мама, я уже все сказала. В моем доме их больше не будет!