Синдром ПТС в большинстве случаев проявляется в трех формах – интрузии, избегания и повышенной возбудимости.
Интрузия. Данное проявление синдрома характеризуется постоянным прокручиванием в памяти ставших причиной травмы событий, причем эти воспоминания нередко оказываются весьма реалистичными, как будто переживаемый инцидент повторяется заново. Причем такие повторы могут не ограничиваться визуальными образами, но включать воспроизведение звуков и запахов. В силу мультисенсорного характера данного психологического расстройства оно может быть инициировано различными причинами: образами, запахами, звуками, вкусовыми или тактильными ощущениями.
Избегание. В силу чрезвычайно огорчительного характера воспоминаний о пережитом многие люди идут на все, чтобы избежать любых раздражителей, способных ассоциироваться с полученной травмой. Избегание проявляется по-разному, например путем замещения. В этом случае страдальцы, чтобы не оставлять места для неприятных воспоминаний, с повышенным рвением и даже фанатизмом отдают себя работе или хобби. В других случаях пострадавшие просто всячески сторонятся форм деятельности, мест или людей, способных активировать воспоминания о травме. Ну а порой включаются защитные механизмы подсознания, и прошлое частично стирается из памяти.
Избыточная возбудимость. Жертвы посттравматического синдрома могут испытывать трудности со сном или с концентрацией на длительные промежутки времени. Они бывают гораздо более раздражительными, чем в норме, или же постоянно находятся на грани срыва. Воспроизводя травматическое событие, их мозг дурачит организм, заставляя его реагировать так, словно опасность имеет место в действительности. Это заставляет соответствующие органы выделять нейромедиаторы катехоламины – химические вещества, необходимые, чтобы подготовить организм к сопротивлению. Главным образом адреналин. Ну а частый вброс адреналина держит нервную систему в постоянном или почти постоянном напряжении.
Многие люди указывают на очевидное противоречие между избеганием и повышенной возбудимостью, ведь на первый взгляд кажется, что избегать события и в то же время проявлять на него повышенную реакцию невозможно. Однако сосуществование подобных реакций представляется совершенно логичным, если согласиться с тем, что на интеграцию травматического опыта в общую психологическую конструкцию личности жертве необходимо время. Пока же этого не произошло, тело и сознание требуют и настороженности, и покоя настолько интенсивно, что не могут прийти к нормальному компромиссу между этими конкурирующими требованиями. Таким образом, они либо реагируют избыточно, либо не реагируют вообще".
Обняв Лео на прощание, Кейт смотрит, как он рысцой бежит к школьным дверям. Мальчик нагоняет одного из своих приятелей, и дальше их маленькие ножки живо семенят вместе. У самого входа Лео машет Кейт ручкой и исчезает за дверью. Вулмэнхиллская начальная школа поглощает его на очередной учебный день.
Через дорогу, на противоположной стороне, под массивным гранитным портиком Майклхауса стоят одетые в униформу привратники. В бюро, похоже, не ожидают скорого прибытия инспекторов. Кейт нервно наблюдает за входом, как если бы оттуда в любой момент мог появиться ее отец. Трое мужчин выходят и направляются по улице, не взглянув в ее сторону. Все они в одних рубашках, пиджаки перекинуты через плечо. Должно быть, уже тепло, хотя Кейт этого не чувствует.
Быстро вернувшись к машине, она достает свой официальный, выданный полицией мобильный телефон – ее собственный находится на дне Северного моря – и, пока не передумала, набирает номер приватной линии Ренфру.
– Офис главного констебля.
– Тина, это Кейт Бошам.
Кейт надеется пообщаться с самим Ренфру. Тина, с ее эмоциональным напором, способна заболтать кого угодно, а Кейт сейчас предпочла бы более деловой, без словесных излишеств, подход к жизни.
– Кейт, как ты? Господи, какой ужас! Как ты это пережила? Ты, наверное...
– Я в порядке. Я в порядке. Шеф на месте?
– Ему сейчас звонят, но я знаю, что он сам хотел с тобой поговорить. Подожди секундочку, я ему доложу. А ты уж держись, ладно?
Кейт ждет, нетерпеливо барабаня пальцами по рулевому колесу.
– Кейт, – слышится скрипучий голос Ренфру. – Как ты?
– Я еду.
– Как, сегодня?
– Сейчас.
– Кейт, в этом нет никакой необходимости. Не торопись. Ты перенесла ужасное потрясение.
– Нет. Я хочу заняться делами. Тем более что их у меня уйма.
– Например?
– Для начала трехлетний план.
Трехлетний план. В любой другой день она предпочла бы заняться чем угодно, только не тягомотиной. Реструктуризация, отчетность Департамента расследования преступлений, финансовый менеджмент. По большей части копание в бумагах.
– Ты хочешь заняться трехлетним планом? – Ренфру издает смешок. – Что случилось? Голову ушибла?
– Со мной все в порядке. Правда.
– Что угодно, лишь бы было чем заняться, а?
– Да.
– И, надо думать, мечтаешь с головой погрузиться во что-нибудь... этакое?
Шеф не смог подобрать нужного слова, но она знает, что он имеет в виду.
– Именно. Хотелось бы, конечно, заняться настоящим делом.
– Ну что ж, если есть желание занять себя, у меня как раз найдется подходящее дельце.