- Я, Валентин Кукушкин с гордостью беру Алису Евгеньевну в первые жены! – девушка чуть было не поперхнулась.
Хах! Ей показалось? Ударение на «первые»? Не «Впервые»? Даже прочитать нормально не может! Надо же так было обосраться!
- …обещаю… - продолжил мужчина, ничуть не смутившись оговорке, - любить ее и всех последующих одинаково.
Глаза девушки расширились. Она задохнулась. Что? Что значит «последующих»?
- Обещаю, разделять с ней ложе более чем поровну, чем с остальными. Обещаю заботиться и ухаживать за ней более чем поровну, чем с остальными. Обещаю прислушиваться к ее советам более чем поровну, чем с остальными. Обещаю заботиться о ее благе более чем поровну, чем с остальными.
С каждой фразой недоумение девушки росло все больше. Вместе с этим все сильнее смурнел и священник. Ему явно было не по духу все выше сказанное, но он продолжал молча стоять, сложив руки на груди.
***
Телом он больше не управлял. Небольшой коридор, ведущий в большое, ярко освещенное помещение оно преодолело за мгновение. Что-то, с резким, неприятным грохотом, больно ударило в грудь, руку и шею, нанеся небольшой ущерб оболочке. Грибница ликовала. Впереди было так много вкусного материала, который она вот-вот поглотит, так что, чего ей теперь держаться за своего носителя? Он ей больше не нужен. Это тело не дает ей расти, а, напротив, мешает. Раньше она быстро порабощала своих носителей, рисуя им красивые картинки, наполняя мозг эйфорией и сладкими грезами. Она всегда была водителем, а сейчас долгое время приходилось быть пассажиром. Такой расклад грибнице не нравился, и она стремилась поскорее избавиться от опасного соседства. Ей не хватало корма. Ей нужна была пища. И здесь ее было много.
Рычащий монстр ворвался в хранилище и тут же по нему ударили четыре автомата. Стрелять бойцы пытались, конечно же, в голову. Мертвецы, регулярно появляющиеся здесь, уже давно приучили всех стрелять именно туда, экономя пули, но одно дело стрелять в «ползунов», или даже в «шустряков», а другое дело - в стремительную тень, головы у которой некоторые даже не смогли разглядеть. Если бы кому-то удалось выжить после короткой стычки, едва ли затянувшейся более двух ударов сердца, то они наверняка бы смогли рассказать о страхе, накрывшем всех, кто занял оборону в помещении, сковавшем их тела и разум. Но таких не было.
Оболочка доживала последние циклы и грибница ликовала. Ей удалось добраться до материала.
***
- Тварь! – занес молоток палач, и Чернова снова сжалась в комок.
В этот момент где-то за дверями что-то оглушительно грохнуло. Все вздрогнули. Солдаты переглянулись.
- Что там? – спросил в рацию третий мужчина, сузив глаза.
- Растяжка сработала, - ответили почти сразу. – Сейчас посмотрим.
Прошла минута, но рация так и не ответила. Вместо нее заговорили автоматы. Наталья зло улыбнулась. Рык, с легкостью перекрывший автоматные выстрелы был очень хорошо ей знаком. Так рычать могло лишь одно существо на этой холодной, пустой земле. Страх пробежался по загривку, словно кто-то ледяной рукой провел по шее и вниз по спине. Стало неприятно. В комнате, словно, резко похолодало. Судя по тому, как и остальные присутствовавшие в комнате вздрогнули, проняло и их.
Стрельба быстро переросла в панические крики. Снаружи слышался звук падающей и ломающейся мебели, всхлипы и прочие сопровождающие смерть большого количества людей звуки. Причем звуки эти приближались.
- Это ваша тварь? – зло спросил самый старший из палачей, вынимая пистолет и подходя к Черновой вплотную.
Наталья медленно кивнула.
- И вам конец.
- Тогда и тебе…
Дверь, ведущая в помещение, взорвалась, слетев с петель, и в помещение влетел огромный, заполняющий все возможное пространство инфернальный, первобытный ужас, сгусток тьмы, сама ледяная смерть.
***
Оболочка слушалась плохо. Она еще была жива и сопротивлялась, но грибница постепенно брала верх над телом. Вкачивая все новые и новые дозы галлюциногенов, постепенно подтачивая и разрушая его центральную нервную систему.
Еда! Материал! Размножение! Грибнице требовалось срочно расширять свои владения. Здесь это можно было сделать с комфортом. Семена она уже скопила в достаточном количестве, и оставалось лишь только отыскать самое лучшее место. После смерти оболочки грибница на какое-то время будет лишена возможности передвигаться, потому оно должно быть надежно защищено от смертельного холода и посягательства других хищников.
И такое место было найдено! В меру влажно и сыро, в меру тепло и комфортно. Оно отыскалось в самой глубине людской пещеры. Достаточно безопасно и далеко от лютого холода. Здесь даже был базовый материал на первое время. Четыре человеческие оболочки... Их хватит, чтобы споры могли набрать силу, и разрастись. Одна оболочка была невкусной, той, к которой у ее носителя были странные ощущения, с которой они давно находились рядом.