Выбрать главу

Лицо Уэйда окаменело, его губы превратились в узкую бледную полоску.

– Старший брат очень быстро выбьет из тебя эту дурь насчет «нормальной, вполне здоровой женщины», – глаза Уэйда буравили Шторм. – Ты сбежишь от него в Шайенн уже через месяц.

Шторм вдруг почувствовала, как с нее слетает вся напускная удаль. Она напрягла остаток своих сил, чтобы не опустить голову на грудь и не зарыдать во весь голос. Она была ошеломлена нападками Уэйда, не понимая их причины и не находя объяснения такой агрессивности с его стороны. Он вел себя так, будто она когда-то смертельно оскорбила его или обидела до глубины души.

Откинувшись на спинку дивана, она произнесла слабым безжизненным голосом:

– Я не вижу смысла в продолжении подобного разговора. Поживем – увидим, найдется ли у меня здесь вообще хотя бы один кавалер.

– Об этом можешь не волноваться, в них у тебя недостатка не будет, – произнес Уэйд и засмеялся неестественным смехом, – на дороге, ведущей к ранчо Рёмера, день и ночь будет пыль столбом стоять да раздаваться цоканье копыт спешащих на свидание с тобой ухажеров.

Шторм беспомощно взглянула на Бекки, и та снова бросилась вперед на защиту своей подруги.

– Зачем ты задираешься, Уэйд? Ты что, встал сегодня не с той ноги? Я уже начинаю думать, что Джози выставила тебя. Она, наверное, не могла больше терпеть твои выходки.

Лицо Уэйда вспыхнуло от этих едких слов.

– Черт бы тебя побрал, Бекки, – воскликнул он сердито, бросив искоса взгляд на Шторм, – ты бы лучше придержала язык!

– Ради Бога, Уэйд, чего ты так взвился? – спросила Бекки, строя из себя святую невинность, в то время как в глубине ее глаз прыгали веселые чертики. – Шторм прекрасно знает, что ты всегда был похотливым котом, который только и делает, что шляется по кошкам.

– Я уже сказал тебе, Бекки! – Уэйд вскочил на ноги. – Угомонись, или я сейчас хорошенько отшлепаю тебя по заднему месту.

Бекки сочла за лучшее уступить, видя что Уэйд не на шутку вышел из себя. Одарив его своей самой очаровательной улыбкой, она произнесла:

– Прости, Уэйд. Ты ведь знаешь, я просто хотела немного поддразнить тебя. Но ведь и ты хорош, ни за что ни про что напал на Шторм, – она встала. – Сейчас уже наступило время ланча, пойду приготовлю бутерброды.

– О Господи, уже полдень? – воскликнула Шторм и тоже вскочила на ноги. Теперь уже стояли все трое. – Я вовсе не собиралась задерживаться так долго. Кейн, вероятно, уже выслал людей на мои поиски. Он беспокоится о моей безопасности; говорят, что поблизости появился дикий жеребец.

Уэйд направился к двери, бормоча что-то насчет необходимости срочно вернуться домой, где его якобы ждут неотложные дела. Бекки проводила гостей до крыльца. Здесь она остановилась рядом со Шторм, и обе подруги посмотрели вслед стремительно удаляющемуся по дорожке Уэйду – в том направлении, в котором он оставил своего черного жеребца, привязав его подальше от маленькой Бьюти.

– Эй, Уэйд! – окликнула его Бекки. – Почему ты хромаешь? Ты что, повредил ногу?

Но Уэйд только молча отмахнулся от нее рукой на ходу. Шторм и Бекки переглянулись и недоуменно пожали плечами. Затем Бекки спросила:

– Когда мы снова увидимся?

Шторм замялась на секунду, затем отбросила всякие сомнения и уловки, ответив прямо:

– На следующей неделе я собираюсь сходить на могилу родителей. Хочешь, пойдем туда вместе?

– Прекрасно. Я уже была там пару раз, с тех пор как вернулась в родные края. Давай отнесем цветы на могилу. Когда ты собираешься отправиться туда?

– Я думаю, в следующий вторник, часа в два дня, тебя это устроит? Возможно, я буду не одна, а приду с Кейном и Марией.

Бекки кивнула.

– Я буду ждать вас там, у могил.

Быстро поцеловав на прощание Бекки, Шторм поспешила к коновязи, села в седло и пустила Бьюти легким галопом. Кейн, должно быть, страшно волнуется по поводу ее долгого отсутствия, и наверняка ему не понравится то, что она виделась с Бекки.

Когда Шторм повернула с проселка на центральный большак, она увидела Уэйда, который, по-видимому, поджидал ее. Ее сердце екнуло от счастливого предчувствия. Неужели он хотел проехаться, как бывало, вместе с ней, поболтать и посмеяться так, как они это делали раньше… до того дня, когда она почему-то вдруг решила, что он питает к ней не просто дружеские чувства.

Когда она поравнялась с ним, он тронул своего жеребца и поехал рядом с девушкой.

– Поедем помедленней, как во время обычной прогулки, – попросил Уэйд. – У меня так трещит голова, что, кажется, вот-вот расколется.

– Это и понятно, – съязвила Шторм, поймав его на слове. Однако она несколько сдержала Бьюти, переведя ее на шаг. – Мужчина твоих лет, который постоянно кутит и гуляет ночи напролет, не может не испытывать на следующий день хоть какого-то недомогания. Что касается меня, то я от души надеюсь, что раз твоя голова сейчас трещит, то она, наконец, однажды треснет по-настоящему.

– А что это за намеки на мой возраст? – воскликнул Уэйд, пропустив ее последние слова мимо ушей, но тут же взял себя в руки и неожиданно произнес: – Шторм, ты же никогда не была такой бессердечной!

– Это потому, что я всегда была глупой маленькой девочкой, – возразила она, но сдержала Бьюти, когда та вдруг ускорила шаг. – Это ты был всегда взрослым, всегда несгибаемым и жестоким.

– А ты, наоборот, никогда не относилась ко мне жестоко, никогда не казалась суровой, – произнес Уэйд, скользя взглядом по ее фигуре. – Ты всегда выглядела нежной и податливой, как шелк. Похожей на…

– Думаю, именно поэтому ты меня и покинул, – перебила его Шторм, натягивая поводья, чтобы остановить Бьюти у поворота наезженной дороги, ведущей к домику Мэгэллена. Она еще раз позволила себе выслушать его сладкие речи, и вот итог: она чувствовала себя глубоко несчастной.

Уэйд взглянул на нее, и по его лицу пробежала тень.

– Шторм, – сказал он строго, – ты, надеюсь, отлично понимаешь, что ты и Бекки стали чужими людьми, и ваша детская дружба давно в прошлом.

Строптиво вскинув подбородок, Шторм обдала его холодным взглядом, выражавшим непокорность его воле.

– Если ты думаешь, что я откажусь от Бекки и от дружбы с ней, ты жестоко ошибаешься. Ты просто не знаешь всей ее печальной истории, которая, в конце концов, и привела ее к такому образу жизни. С восемнадцати лет она была полностью предоставлена самой себе.

– Это полуправда, ее дела обстояли вовсе не так худо. Она прекрасно знала, что у нее есть друзья – Кейн и я всегда с открытой душой пришли бы ей на помощь. Мы бы сумели устроить – так, чтобы она стала ветеринарным врачом, получила навыки в этом деле, раз уж у нее была такая мечта.

– Не забывай, что у Бекки есть гордость. Не в ее характере принимать милостыню и подачки от друзей. Поэтому, в конце концов, она сама добилась того, о чем мечтала, и начала обучаться ремеслу ветеринарного врача.

В глазах Уэйда отразилось полное недоумение.

– Я очень рад слышать все это, – вымолвил он после некоторой паузы, – но ведь, между прочим, она таким образом окончательно погубила свою репутацию. Если она останется здесь, она никогда не найдет себе в округе мужчину, который бы женился на ней и завел с ней детей.

– Ну и черт с ним, с замужеством, – насмешливо выпалила Шторм, небрежно махнув рукой. – Кому оно нужно? Я считаю, что авторитет института брака сильно завышен, – она задорно вскинула подбородок и продолжала говорить с издевкой: – Почему же ты сам пренебрег священными узами брака, если они, по-твоему, так важны для жизни человека? Или ты до сих пор не смог найти женщину, которая походила бы на твой идеал?

Уэйд уловил боль в голосе Шторм и ощутил ту же боль в своей собственной душе. Он осознал, какое страдание он причинил этой юной женщине, женщине, которую он любил больше собственной жизни. Если бы она только знала, что не проходило и дня, чтобы он не вспомнил о ней, если бы она знала, что его попытки забыться хоть на мгновение в вине или в объятиях других женщин ни к чему не привели, что он все так же тосковал по ней, все так же страстно мечтал хотя бы еще один раз сжать ее в своих объятиях.