Джози, танцевавшая с ним в паре, взглянула на него, не скрывая своего бешенства и ненависти. К тому времени, когда партнеры проводили своих дам на место, а музыканты отправились отдохнуть и перекусить, Джози Сейлз уже буквально кипела от злобы и раздирающих ее эмоций.
Масла в огонь подлил еще и сам Уэйд, когда, ни слова не говоря, оставил Джози и начал пробираться сквозь толпу прочь от танцевальной площадки. Она громко окликнула его, но он, обернувшись на мгновение один раз, больше не обращал внимания на ее призывные крики.
Однако Джози удалось отвлечь внимание Уэйда на одно мгновение, в результате чего он потерял из виду светлую пушистую головку с распущенными по плечам кудрями. Он обшарил взглядом всю толпу, но обнаружил в ней только своего отца – он стоял один.
– Черт подери! – выругался вслух Уэйд, поскольку Рейфа тоже нигде не было видно. Он повернулся налево и сразу же заметил их, в глазах у Уэйда все потемнело.
Рейф ждал, пока Шторм натанцуется, и когда она наконец подбежала к нему вся раскрасневшаяся после танца, он сказал:
– Пойдем где-нибудь присядем, тебе надо перевести дух.
Взяв Шторм за руку, Рейф повел ее по тенистой тропке в заросли роз, образовавшие небольшой садик. Эти розы посадила еще мать Шторм. Полная луна освещала каждый цветок, издававший сильное благоухание. Рейф остановился, сорвал полураспустившийся алый бутон и протянул его Шторм.
– Он похож на тебя, Шторм. Сладко благоухающий, невинный и чуть-чуть дикий.
– Спасибо, Рейф, – Шторм взяла у него розу и, подняв руку, попыталась укрепить ее в волосах над ухом. Рейф подошел к ней совсем близко, протянув руку, начал помогать ей вплетать стебель, розы в густые кудри. В этот момент раздавшийся совсем рядом с ними грубый громкий голос заставил обоих резко обернуться.
– Кейн хочет, чтобы ты сейчас же вернулась к гостям, Шторм, – произнес Уэйд, пристально глядя на них.
Шторм ответила ему суровым взглядом, недовольная его приказным тоном и наглым поведением.
– Передай брату, что я вернусь к гостям, когда сама этого захочу, – отрезала Шторм, причем в ее голосе явно слышались нотки возмущения и негодования.
– Ты слышал, что она сказала, Мэгэллен? – Рейф презрительно выпятил нижнюю губу. – Она не маленькая девочка, чтобы можно было помыкать ею, как угодно.
– Не вмешивайся не в свое дело, Джеффри, – тон Уэйда и весь его вид выдавали скрытую угрозу. Он как будто только что заметил присутствие Рейфа. Уэйд вцепился в запястье Шторм и рванул ее к себе.
– Пошли, слышишь?
Бешенство охватило Шторм, когда она почувствовала, что он собирается силком тащить ее по тропинке к собравшимся во дворе гостям.
– Я приду, когда сочту нужным, – повторила она, стараясь освободить свою руку. – Ты делаешь мне больно, слышишь, ты, бешеная горилла!
– Черт бы побрал тебя, Мэгэллен, отпусти ее сейчас же! – Рейф вцепился сильными пальцами в плечи Уэйда и крутанул его на сто восемьдесят градусов лицом к себе. Уэйд весь напрягся, готовый к драке, и оттолкнул Шторм в сторону. Молниеносным неуловимым движением он выбросил вперед кулак и нанес удар прямо в челюсть Рейфа. Тот закачался и рухнул на колени. Увидя, в каком жалком положении он находится, Шторм ахнула и бросилась было к нему.
– Стой, где стоишь, – приказал Уэйд тоном, не терпящим возражений, и видя, что девушка не подчиняется, он схватил ее за руку, не пуская к Рейфу и не обращая никакого внимания на ее попытки сопротивления и злые оскорбительные слова, которые она выкрикивала ему в лицо.
Рейф спрятал улыбку удовлетворения. Его план удался, как нельзя лучше. Реакция Мэгэллена была сверх всякого ожидания – быстрой и неистовой. Теперь уже не было никакого сомнения в том, что этот малый сходит с ума по Шторм. Но почему он пытается скрыть свою страсть? Рейф потер ушибленный подбородок и с трудом поднялся на ноги.
– На этот раз ты победил, Мэгэллен, – произнес он ледяным тоном. – Я не стану драться из-за Шторм, потому что она – не кость, из-за которой могут сцепиться две голодные собаки. До скорой встречи, дорогая.
Он улыбнулся Шторм и направился по тропинке в сторону дома.
– Ты – толстокожий бык! – воскликнула Шторм и забарабанила кулаками в широкую грудь Уэйда, пытаясь вырваться, так как он все еще держал ее и мешал ей побежать вслед за Рейфом. – Ты не имел права бить его!
Уэйд не произнес ни слова в ответ и не сопротивлялся ее ударам, ожидая пока шаги Рейфа стихнут в отдалении. Затем он схватил ее запястья и насмешливо спросил:
– Почему ты так сердишься, моя девочка? – его серые глаза так и буравили ее злым пронзительным взглядом. – Неужели ты расстроилась из-за того, что тебе помешали заняться любовью с этим парнем?
Прежде чем она собралась с ответом, он рывком увлек ее в густую тень, которую отбрасывало растущее поблизости дерево и прорычал:
– Тебе вовсе не надо идти к Джеффри, чтобы получить удовлетворение!
Шторм открыла рот, чтобы ответить на его столь чудовищные обвинения, но он не дал ей возможности произнести хотя бы слово, запечатав ее рот своими губами. Она напряженно пыталась не поддаваться его страстному призыву, не обращать внимания на усердный язык, пролагающий себе путь внутрь ее рта.
Она держалась отлично, пока Уэйд не стащил ее блузку за широкую оборку вниз, обнажив грудь, и не начал ласкать ее соски. Все было забыто: и гордость, и решимость не отвечать на его ласки. Шторм застонала от удовольствия. Она подняла одну руку и погрузила свои дрожащие пальцы в черные густые волосы Уэйда.
Но тут внезапно он оттолкнул ее и снова натянул ворот блузки на предплечья, закрыв грудь. Шторм заморгала в недоумении.
– Ну, этого пока хватит. Или тебе мало? – усмехнулся он. Его слова были столь жестоки, как будто он полоснул ее ножом.
И Уэйд потащил спотыкающуюся Шторм по тропинке на освещенное место, где в это время снова возобновились танцы. Не говоря ни слова, он отпустил ее и поспешил прочь. Через минуту Шторм услышала звонкий цокот копыт удаляющегося галопом скакуна. Она знала, что это был вороной жеребец, уносивший Уэйда прочь. Шторм ощутила внутреннюю опустошенность: радость и веселье окончательно покинули ее.
Правда, настроение Шторм несколько поднялось, когда она увидела в толпе гостей Джози; отчаянье было написано на хмуром лице этой женщины. По крайней мере Уэйд не взял ее с собой!
Кейн пригласил всех за стол, и толпа гостей направилась к деревьям, под которыми был накрыт ужин. К Шторм снова подошел Рейф, и они вместе присоединились к остальным гостям.
– Итак, Шторм, – произнес Рейф, понизив голос, и его глаза заискрились смехом, – наш петух все же убежал, да так, что только пятки засверкали. Но как он распетушился! Он был просто ослеплен ревностью!
– Нет, Рейф, здесь дело вовсе не в ревности, – грустно возразила Шторм. – Просто Кейн послал его за мной, и он решил, что приведет меня, во чтобы то ни стало, назад к гостям.
Рейф бросил на нее скептический взгляд.
– А зачем ты понадобилась Кейну?
Шторм была озадачена.
– Я не знаю. Он заметил меня только что, но лишь улыбнулся и помахал мне рукой…
В голосе Шторм звучала обида на брата.
– Он, наверное, подумал, что неприлично хозяйке дома покидать гостей и уединяться.
Рейф только покачал головой. Вне всякого сомнения, Шторм Рёмер была слишком невежественна в вопросах мужской ревности. Рейф наполнил тарелку Шторм, а затем положил целую груду мяса себе на тарелку, и они отошли к группе приятелей Шторм, наблюдавших за Джози и державших пари: который из двух мужчин, с кем она сегодня кокетничала, отвезет ее домой после этой вечеринки.
– Может быть, им придется тянуть жребий, – предположил парень, стоящий рядом с Рейфом. Его замечание было встречено дружным смехом.
– Да, им придется, пожалуй, тянуть жребий… тянуть жребий, кто из них первым ляжет с ней в постель, – развил мысль другой острослов.