– Пожалуй, я возьму себе одного щенка, но только когда вернусь домой.
Бекки налила еще по чашке кофе. И когда она снова уселась, вдруг промолвила застенчивым тоном:
– Прошлым вечером ко мне приезжал один человек.
– Да? И ты, похоже, рада этому. Я знаю его?
– Да, – сказала Бекки и начала долго и тщательно размешивать сахар в своей чашке. – Это Рейф.
– А как он себя вел, Бекки? Он не обидел тебя? – спросила Шторм и вся напряглась от волнения, пристально глядя в глаза Бекки. – Если это так, он пожалеет…
– Он вел себя как настоящий джентльмен, – прервала ее Бекки. – Мы с ним весь вечер просидели на крыльце, – она тихо рассмеялась. – А Трей лежала между нами!
– И?
– И он спросил разрешения еще раз наведаться ко мне в гости.
– А ты сказала…
Бекки пожала плечами, стараясь изобразить на своем лице полное безразличие.
– Я сказала, что обычно вечерами сижу здесь, на крыльце.
– Ну конечно, могу представить себе, как его «ободрил» такой ответ! – Шторм криво усмехнулась. – А ты не боишься, что слишком откровенно пошла ему навстречу? – поддразнила Шторм подругу.
– Я просто не хотела, чтобы он вообразил себе что-нибудь лишнее или неправильно понял меня, – ответила Бекки, явно оправдываясь. – Откуда я знаю, что у него на уме? Откуда я знаю, может быть, он такой же, как все мужчины, и ему надо только одно? Может быть, он нарочно притворился другим, чтобы быстрее завоевать мое доверие и злоупотребить им, действуя только сначала так уважительно и предупредительно по отношению ко мне. А потом…
– Бекки, я же говорила тебе, что Рейф совсем не такой, – произнесла Шторм очень серьезно и искренне. – Неужели ты не можешь поверить в возможность того, что он увлечен тобой, что ему просто нравится твое общество? Бекки снова пожала плечами.
– Время покажет, не так ли? Между прочим, я никогда не теряла надежды, что в мире есть еще порядочные мужчины.
– Хотя их и немного, порядочных мужчин в этом мире, – произнесла Шторм, отодвигая свою чашку в сторону и вставая. – Давай не будем говорить сейчас о порядочных мужчинах. Я лучше, пожалуй, вернусь к Джейку и приготовлю ему ланч. Он, наверное, заждался меня.
– Передай Джейку, что я заеду на этой неделе проведать его, – Бекки проводила Шторм до крыльца и помахала ей вслед на прощанье, когда та, пустив Бьюти легким галопом, поскакала прочь по направлению к дому Мэгэлленов.
Глава 14
Шторм помыла посуду после ужина и убрала кухню. А затем она накинула легкую куртку Уэйда и, пока Джейк читал ежедневную газету из Шайенна, решила прогуляться перед заходом солнца вдоль берега реки.
Русло реки Платт извивалось, как змея, Делая причудливые изгибы и повороты, а затем терялось из виду. В летнее время река безмятежно и спокойно несла свои воды, а зимой была почти полностью скована льдом, правда, довольно тонким, так что кое-где даже зимой слышалось тихое журчание проточной воды.
Шторм направлялась к небольшой укромной рощице высоких корабельных сосен, чтобы вдохнуть там полной грудью запах смолистых старых стволов и зеленой хвои. Это было ее излюбленное место на берегу Платта. Здесь она частенько предавалась мечтам об Уэйде, сидя на спине своей верной Бьюти. Это были захватывающие романтические мечты. Здесь она пролила немало слез о нем.
Шторм подняла камень с земли и с отсутствующим видом бросила его в воду. Всё это было теперь в прошлом. Слезы и мечты об Уэйде Мэгэллене теперь окончательно остались позади. Сегодня, когда она гладила утюгом белье, и потом, когда пекла хлеб про запас и пирог с яблоками к кофе, она с горечью думала о напрасно потраченных годах своей жизни, о своих тщетных попытках добиться любви Уэйда, о своей безрассудной страсти к нему, которая ослепила ее, помешала увидеть очевидное – то, что для Уэйда она была всего лишь сестрой его лучшего друга.
– Последняя ночь, – произнесла она вслух, поворачивая назад к дому. – Уэйд завтра вернется домой, и я смогу уехать отсюда. Я смогу, наконец, снова вернуться к реальной жизни, оставив свои мечты. И в этой моей новой действительности для Уэйда не будет места.
Добравшись до дома, Шторм постояла немного на крыльце, прислушиваясь к ночным звукам, к журчанию воды, уханию совы, одинокому жалобному крику козодоя, кваканью лягушек на берегу реки. Глаза Шторм затуманились печалью. Ей будет так не хватать этих вечеров и… Джейка. Она будет ужасно скучать по игре в покер и добродушному дружескому подшучиванию.
Ведь она никогда больше не придет сюда.
– Ты выглядишь очень усталой, моя дорогая, – произнес Джейк с искренней лаской и заботой в голосе, когда он оторвал взгляд от газеты и взглянул на нее, вошедшую в комнату и остановившуюся в дверном проеме.
– Да, я немного утомлена, – Шторм улыбнулась старику, зная, что он огорчился, видя темные круги у нее под глазами. – Если ты не возражаешь, я пропущу сегодняшнюю игру, мне хотелось бы немного почитать.
– Конечно, отправляйся к себе. Я тоже улягусь спать, как только дочитаю газету.
– Ну тогда до завтра, – улыбнулась Шторм и направилась в комнату Уэйда.
Вскоре она уже обтерлась влажной губкой, склонившись над неглубоким белым тазиком Уэйда, и надела короткую ночную рубашку без рукавов. После этого она вошла в уютную общую комнату, зажгла лампу и устроилась в кресле, перекинув ноги через один подлокотник и прислонившись спиной к другому. Открыв книгу, которую она захватила из дома, Шторм погрузилась в чтение.
Сюжет любовного романа полностью захватил ее, время летело незаметно, а Шторм с нарастающим интересом глотала страницу за страницей. Но вот ей встретилось пространное скучное описание, и внимание ее слегка отвлеклось, чтение уже больше не захватывало ее с такой силой. Постепенно уют мягкого кресла обволакивал ее, веки Шторм отяжелели, она начала дремать. Ее мышцы расслабились, а грудь ровно, размеренно вздымалась.
Шторм не слышала, как тихо открылась входная дверь, не слышала она, как вошел в комнату высокий мужчина, и увидев ее, затаил дыхание. Он подошел неслышной кошачьей поступью и присел на корточки рядом с креслом. Его жесткие, обветренные губы, с которых часто срывались циничные замечания и грубая ругань, сейчас нежно улыбались, и он, подняв белокурую волну волос, ниспадавшую до пола, ласково пропустил сквозь пальцы их мягкий шелк.
Взгляд Уэйда упал на полуобнаженную грудь Шторм, соски которой топорщили легкую ткань ночной рубашки, и мышцы внизу его живота судорожно сжались. Желание охватило его, он содрогнулся и отпрянул от девушки. Встав, он некоторое время массировал затекшую правую ногу, а затем, прихрамывая, направился к камину и взял с его полки бутылку виски и стакан. Последние несколько дней нога доставляла ему массу неприятностей и только доза спиртного помогала ему.
Шторм проснулась от звуков открываемой бутылки и плеска жидкости, наливаемой в стакан. Она немного привстала и спросила хрипловатым спросонья голосом:
– Уэйд?
– Он самый, – ответил он, растягивая слова и, выйдя на свет лампы, уселся на софу напротив Шторм.
Сердце Шторм радостно забилось в груди: он вернулся! Но по мере того, как туман в ее мозгу рассеивался, и она приходила в ясное сознание, все события последних дней – и особенно визит Джози – отчетливо припомнились ей.
– Ты рано вернулся, – произнесла она сдержанным голосом, стараясь держать себя в руках.
Шторм опустила ноги на пол и вспыхнула от смущения, рубашка ее была намного выше колен, и как бы она ни старалась натянуть ее и прикрыть ноги, у нее ничего не получалось.
– Как поездка? – спросила она, все еще пытаясь прикрыть тонкой тканью колени.
Уэйд, закинув ногу за ногу, насмешливо следил за ее тщетными попытками натянуть рубашку на ноги.
– Все сложилось как нельзя более удачно, – ответил он и выпил залпом полстакана виски. – Именно поэтому мы и вернулись домой на полсуток раньше намеченного срока.
«Да ты просто, наверное, загнал бедную лошадь до полусмерти, спеша поскорее вернуться к своей Джози», – подумала Шторм, кривя губы.