– Мария, поверь, я знаю, что делаю, – произнес Рауль, вмиг став серьезным и уверенным. Таким, каким он почти наверняка и был до тех пор, пока его не предали. – Ты выглядишь, как лакомый кусочек для художника, давно потерявшего музу. Я не помню, когда в последний раз держал в руке кисть или карандаш, но сейчас я хочу изобразить то, что мне удалось рассмотреть в тебе. Твою невинность!
– Рауль… – вспыхнула Мария, нервно проглотив слюну.
– Я хочу изобразить невинность твоего лица и блеск плотского желания в твоих глазах, – откровенно признался Рауль, и Мария опустила голову, скрывая пунцовые щеки. – Я не лгу сам и не терплю вранья от других. Я хочу тебя, Мария Канарис, и когда-нибудь ты узнаешь, чему я способен научить тебя. А сейчас… принеси мне бумагу, пока я не передумал.
***
Подобно крыльям бабочки, тонкие пальцы девушки проводили по старому и уже пожелтевшему рисунку, по собственным идеальным чертам лица, изображенным на бумаге. Прошло столько лет, а Саманта Джеймс не могла заставить себя сжечь подарок Рауля, миниатюрный портрет на клочке бумаги, который легко умещался в отделе кошелька. Рауль был прекрасным и одаренным художником, способным передать настроение, эмоции и красоту при помощи красок или обычного карандаша.
Телефонный звонок оторвал ее от лицезрения картинки. Поспешно убрав ее обратно в сумочку, Саманта приложила мобильный к уху.
– Дорогая, я заказал билеты в Монте-Карло. – Голос Энрике звенел от нескрываемых радостных ноток. – Сегодня вечером я заеду за тобой, чтобы в двенадцать мы успели пройти регистрацию.
– Бизнес-класс? – равнодушно поинтересовалась Саманта, не разделяя энтузиазма жениха. Меньше всего ей хотелось возвращаться в город, хранящий болезненные воспоминания и напоминающий не только о ее ошибке, но и о несчастной любви.
– Первый класс, дорогая! – последовал удовлетворительный ответ Энрике. – Ты не забыла, что открытие музыкальной школы будет послезавтра? Я, кстати, узнал, кто ее открывает. Жена известного миллиардера, одной крупной шишки в Монако, представляешь? Мы будем на приеме у почетной семьи с титулом, а если мне удастся поближе познакомиться с ним, то все казино Монте-Карло откроют мне свои двери.
– Энрике, ты не столько стремишься на прием, как повеселиться, не так ли? – догадалась Саманта, нанося красную помаду на губы, приоткрыв рот перед зеркалом. Заметив, что в уголках глаз невольно появились капельки слез, она мгновенно смахнула их. Прошло слишком много времени, пора бы уже прекратить тосковать и плакать по Раулю. Слишком много воды утекло, чтобы оживлять призраков прошлого и сокрушаться над выбранной участью.
– Приятное надо всегда совмещать с полезным, – засмеялся Энрике. – К тому же папа поручил мне ответственное задание. Мне необходимо приобрести яхту за четыре миллиона евро, тем более отец впервые доверил мне такую большую сумму.
– Будем надеяться, что ты оправдаешь его надежды, – усмехнулась Саманта, вынимая из собранных волос шпильку, позволяя им водопадом заструиться по плечам. – Мне надо приготовиться. До встречи!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Преодолевая шаги
Рауль благодарно кивнул Луизе, поставившей перед ним тарелку с типичным английский завтраком из яичницы-глазуньи, обжаренного бекона и фасоли. Адриан сидел напротив, сжимая руку жены, расположившейся на соседнем стуле. Кристина совсем не изменилась из-за беременности, наоборот, стала намного красивей и женственней, хотя в ее светло-карих глазах с зеленоватым оттенком по-прежнему весело играли детские чертики. Правда, сейчас в них также светилось счастье и любовь к мужу, который отвечал ей тем же взглядом, полном восхищения и нежности.
Рауль редко завтракал с семьей, предпочитая легкий перекус в одиночестве со стаканом виски. Не потому, что не хотел. Просто эта идиллия и любовь, светившаяся в их глазах, напоминали ему об огромной потере. Вот и сейчас Рауль отодвинул тарелку не в силах справиться с нахлынувшим потоком неожиданных воспоминаний. Когда-то и рядом с ним была женщина, с которой ему хотелось не только спать, но и завтракать по утрам, обедать, и делать все, что положено семейным парам.
Рауль прекрасно осознавал, что десять лет – это долгий срок. За прошедшее время многое изменилось, и пора бы ему уже обо всём забыть. Он должен вычеркнуть Саманту из памяти, будто их ничего и не связывало. Наплевать на то, что именно он стал ее первым любовником. Перестать обращать внимания на ее фотографии и злиться оттого, что когда-то выставленное напоказ тело принадлежало ему. Он так требовательно убеждал себя в этом, что почти поверил в то, что готов отпустить её. Но стоило ему перейти порог дома Дюмон сегодня утром, как от убеждений не осталось ни следа. А ведь Саманта даже ни разу не бывала в новом особняке Адриана.
Может, всё дело в Марии? Ведь Рауль не видел ее с вчерашнего дня. Она так внезапно отлучилась по срочным делам, а Рауль даже не успел закончить ее портрет. Хотя она позвонила ему, оповестив о том, что не сможет присутствовать на выписке, тем не менее, обещала непременно навестить его как только у нее выдастся свободная минутка.
– Завтра такой волнительный для меня день, – нарушала затянувшееся молчание Кристина, лучезарно улыбаясь.
– А что будет завтра? – непонимающе покосился на невестку Рауль, сделав одни глоток из стакан с апельсиновым соком.
Кристина прищурилась и недовольно цокнула языком.
– Рауль Дюмон, разве ты не знаешь, какое мероприятие запланировано на завтра?
– Кристина, если ты мне скажешь, то я обязательно узнаю, – пожал плечами Рауль, одарив ее примирительной улыбкой, но, похоже, девушка уже находилась на грани и была готова взорваться. Видимо, гормоны не пощадили жену Адриана, так как и без того вспыльчивая и дерзкая, она вспыхивала, как спичка, по любому поводу.
– Ты пил? – прямо спросила Кристина и, получив отрицательный ответ, продолжила: – Ты неизвестно где провел столько дней, а теперь, вернувшись, спрашиваешь меня, что будет завтра? Рауль, я переживала о тебе, думала что-то случилось, пока Адриан не сказал мне, что ты полетел в Париж в поисках развлечений!
Раулю очень нравилась одна черта в Кристине. Она обычно не упрекала его, не указывала на недостатки, старалась не вмешиваться в его дела, а иногда и поддерживала в конфликтной ситуации с братом, если он не ночевал дома. Наверное, она догадывалась, какое пламя горит в Рауле, поэтому лишний раз не тревожила его, а Адриан, разгневанный на младшего брата, вмиг успокаивался, если жена бросала в его сторону предостерегающий взор. Рауль иногда задумывался, каким способом Кристина пользуется, чтобы обуздать гнев Адриана. Но сегодня невестка была чересчур встревожена, потому и выдала эту обвинительную тираду.
– Любовь моя, не нервничай, – вмешался ее муж, странно откашлявшись. – Дело в том, что Рауль замотался и, наверное, у него вылетело из головы, что завтра открытие твоей музыкальной школы.
– Ну, раз уж вы, Ваше Величество, защищаете его, значит, у него была на это веская причина, – поддела Кристина муда, поднося ко рту кусочек свежеиспеченного шоколадного кекса. – Завтра ты просто обязан присутствовать, Рауль Дюмон, иначе больше никогда не ищи в моем лице союзника!
– Я непременно приду, – пообещал Рауль, незаметно поглядывая на потухший дисплей мобильного и не понимая, почему Мария не отвечает на его сообщения. Неужели эта девчонка опять во что-то вляпалась? – Братишка, а ты не знаешь, где Мария? Я не могу до нее дозвониться.
Рауль тихо выругался, вспомнив, что Кристина не в курсе последних событий. Следовательно, его вопрос о Марии Канарис прозвучал для нее, как нечто удивительное. Она недоуменно расширила глаза и, опередив раскрывшего рот Адриана, поинтересовалась:
– А кто такая Мария? И почему ты беспокоишься о ней?