Вспыхнув до корней волос, Мария направилась к лестнице, не замечая, как прикрыл глаза Рауль, силясь утихомирить поднявшуюся в нем бурю. То, что он делает, правильно и верно. Саманта Джеймс заслужит самого сурового наказания! За содеянное она поплатится сполна! Только ощутив сладкий вкус возмездия, он, Рауль, сумеет пустить любовь к Марии в свое сердце.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Опасное предчувствие
Яркие солнечные лучи, проникающие сквозь неприкрытое шторами окно, освещали просторный светлый кабинет. В самом центре на стуле сидел Рауль Дюмон, полностью сосредоточенный на стоящем перед ним холсте. На диване, возле противоположной от окна стены расположилась девушка. Она сидела, поджав ноги под себя, с выражением глубокой задумчивости на лице. В одну прекрасную минуту она не выдержала и хихикнула, чем привлекла внимание Рауля.
– Мария, перестань! – мягко одернул ее мужчина, когда она вновь засмеялась над тем, как комично выглядел Рауль, сжимая в одной руке кисть, а в другой – стакан холодной воды, из которого он временами медленно потягивал воду, словно остужая свой пыл.
А может, так оно и было? Ведь в этом белом длинном платье с дерзким и броским декольте, почти обнажающим ее грудь, и высоким разрезом, оголяющим ее стройное бедро, Мария была похожа не древнегреческую богиню, загадочную и соблазнительную. Ее светловолосые локоны были аккуратно уложены в высокую прическу, однако при всей необычайности ее облика на ней не было ни грамма косметики.
Неужели ее образ разволновал Рауля? Неужели он разглядел в ней женщину, которая хочет его любви и желает ощутить силу его страсти?
– У меня есть встречная просьба к тебе, – широко улыбнулась Мария, поднявшись на ноги и приблизившись к Раулю. – Мне необходим перерыв. С самого утра мы не выходим из кабинета твоего брата. Ты даже не дал мне позавтракать! Кстати, впервые вижу, чтобы художники творили и одновременно пили воду.
– И сколько художников в своей жизни тебе удалось повидать в момент создания шедевра? – лукаво поинтересовался Рауль, и в его голубых глазах заплясали уже знакомые ей веселые чертики. – Вода помогает мне сохранять баланс между разумом и... другими инстинктами.
На самом деле, Рауль не лгал Марии. Холодная жидкость немного снимала возбуждение, охватившее мужчину, когда он оказался в своей спальне и заметил следы острых ногтей Саманты на своей руке. Дикая кошечка. Он хорошо помнил, как в порывах страсти она могла расцарапать его. Наверное, поэтому бурный поток фантазии и унес Рауля далеко за пределы действительности, отключив от реальности и погрузив в омут греховного соблазна. Сейчас Саманта Джеймс стала намного сексуальнее и обольстительнее. Она словно притягивала мужчин невидимым магнитом и пробуждала желание дотронуться до ее шелковой кожи, провести кончиками пальцев по выпирающим ключицам, коснуться губами тяжело бьющейся жилки на ее шее и впитать в себя ее неповторимый аромат, способный свести с ума кого угодно. Даже он, Рауль, с трудом устоял перед соблазном убедиться опытным путем, как сильно изменилась Саманта за эти годы, чему научилась, каким богатым опытом овладела и могла бы поделиться.
Проклятье! Он не должен желать женщину, предавшую его доверие и задевшую его самолюбие! Она не может вызывать в нем разрушительной бури вожделения! Вместе с тем, именно вчера Рауль впервые за столько времени ощутил, как подскочило его сердце, замедлило на мгновение ход, а затем -пустилось в бешеный танец от одного лишь прикосновения к Саманте.
Хватит! Он больше не будет о ней думать и вспоминать проведенные вместе жаркие ночи, когда не только их тела, но и души сливались воедино под тихую мелодию стонов. Сейчас перед ним Мария, нуждающаяся в понимании, ласке и… любви, черт побери! Мария, вытащившая его из последнего круга ада, пока он не сгорел окончательно в пламени горя и тоски.
– Я уже говорила, что не увлекаюсь живописью и картинами, – напомнила ему Мария, виновато глянув на Рауля. – Но я не думаю, что все художники пьют воду.
– Верно, потому что многие из них отдают предпочтение чему-нибудь покрепче, – согласился мужчина, поставив стакан на стол и отложив кисть в сторону. – Видимо, ты устала мне позировать, да?
– Есть немного, – кивнула Мария. – Я бы не отказалась сейчас от чашечки чая и легкого перекуса, если ты не против, а после мы продолжим наше занятие.
Рауль понимающе улыбнулся и провел ладонью по теплой щеке Марии. Адриан, разрешив брату использовать свой кабинет в казино в качестве мастерской на один день, поехал выбирать для жены подарок ко дню рождения. Рауль тоже планировал купить что-нибудь для Кристины, надеясь, что в правильном выборе ему поможет Мария Канарис.
– Мне надо еще немного поработать над картиной, – не скрывая сожаления, произнес Рауль. – Шофер отвезет тебя домой, чтобы ты позавтракала и отдохнула, а после – привезет обратно. Радость моя, почему ты грустишь?
– Домой, – повторила вмиг переставшая улыбаться Мария, и в карих глазах отразилась печаль. – Честно говоря, я соскучилась по Италии, по маме и по больнице, где я работала. У меня и отпуск через неделю заканчивается.
– А если я пообещаю, что мы, возможно, скоро вместе полетим в Милан, то ты перестанешь грустить? – поинтересовался Рауль и с довольством отметил, как ее настроение мгновенно изменилось. На самом деле, он не думал о поездке в солнечную страну, но что-то заставило его дать ей это обещание. Хотя почему бы им и не съездить вдвоем куда-то? Убежать от давящей и напряженной атмосферы Монте-Карло, обострившейся из-за приезда Саманты Джеймс.
– Спасибо, Рауль! – воскликнула Мария, порывисто обняв его и чмокнув в щеку. – Спасибо большое, дорогой! Ты столько всего делаешь для меня, а я и не знаю, как отблагодарить тебя.
Наверное, она намекала еще и на то, что Рауль, применив настойчивость и уговоры, добился ее согласия на погашение счетов для лечения матери. Да и Адриан был только рад помочь, заявив, что ему ничего не жалко для девушки, спасшей его младшего брата.
– Разве не для этого нужны друзья, Мария? – подмигнул ей Рауль, отвернувшись, чтобы взять со стола краски. Он не увидел, как на счастливое лицо Марии залегла тень, стирая радость.
– Я пойду, Рауль, – бросила девушка, подхватывая шелковое белое пальто. В последний раз окинув взглядом опущенную темную голову Рауля, смешивающего кисточкой краски на палитре, она вышла из кабинета. Он настолько погрузился в дело, что даже не посмотрел на нее перед уходом. Иногда он казался ей таким близким и родным, а порой – далеким и чужим, будто физически он находился рядом с ней, но его мысли витали где-то за миллиарды километров. Ласковый и нежный, он многократно упоминал, как она дорога ему, как сильно он нуждается в ней, однако раз за разом прочерчивал между ними невидимую границу одной лишь фразой. Друзья.
Спустя четверть часа после ухода Марии Рауль накрыл холст подготовленной тканью и отложил кисти в сторону, вздохнув полной грудью. Он непременно докончит картину, но после того, как успешно выполнит одно срочное дело. Дело, требующее особого внимания и концентрации.
Сняв трубку и набрав номер секретарши, Рауль коротко поинтересовался:
– Клэр, скажи, мсье Энрике Вальдес уже прибыл?
– Да, мсье Дюмон, он пришел несколько минут назад и ждет, когда вы позволите ему войти, – ответила женщина.
Рауль удовлетворенно хмыкнул. Почти наверняка для жениха Саманты стало большой неожиданностью, когда он получил приглашение от одного из братьев Дюмон. Раулю удалось за считанные секунды добыть номер телефона единственного сына уважаемой и почетной семьи в Милане. Не теряя времени даром, он пригласил Энрике в казино Адриана. Парня не пришлось долго уговаривать. Оказывается, он уже давно горел желанием познакомиться с княжеской семьей, чтобы наладить дружеские связи. Только вот мсье Вальдес даже не предполагал, что он станет частью тщательно продуманного плана Рауля Дюмона.