- Эгоист, Сэмми! Я веду себя, как эгоист, но я необычный эгоист, потому что люблю тебя. А моё значит моё, и оно обязательно будет всегда моим. Я знал, что когда -нибудь, но ты вернёшься ко мне, - перебил ее он, убирая упавшую прядь волос ей на лоб, заправляя за ушко, прежде чем притронуться губами к ее солоноватой щеке. -Тебе нужен еще такой эгоист?
- А мы сможем быть вместе? - глупо, как маленький ребенок, запутавшийся в решении задачи, неуверенный в ответе, поинтересовалась Саманта.
- Я люблю тебя! -просто сказал Рауль, мысленно отметив, как раньше до него не дошло, что месть, ненависть, обиды — все продиктовано было не умирающим в нем чувством. Он любил ее! Любил, даже когда она разбила его сердце, нагло солгав и покинув. Все равно продолжал любить, вопреки всем доводам разума и пил, потому что медленно погибал без нее, без взаимной любви. Любил настолько сильно, что не представлял, как существовал все проклятые десять лет.
- Кого ты любишь, Рауль? -смахнув слезы, не отступала Саманта. - Я изменилась...Годы, проведенные без тебя, в другом мире, где не было любви и привязанности, изменили меня. Кого ты хочешь, а? Саманту Джеймс или Сэмми?
- Обеих, - не думая, выговорил Рауль. - Я хочу обеих! Мне без разницы, кем ты стала, что было после меня. Главное, что со мной все будет иначе. Мы начнем новую жизнь, перевернув исписанную страницу, где куча ошибок, открыв чистый лист. Что ты творишь?
Рауль успел вскочить на ноги и схватить за плечи поднявшуюся девушку до того, как она собралась опуститься перед ним на колени, тем самым повергнув его в неимоверный шок.
- Помнишь, ты сказал, что успокоишься, когда я склоню перед тобой голову? -зарыдала Саманта, обвив шею мужчины руками, изливая накопившиеся за все время слез, наконец — таки выплескивающие боль не только предательства, но и разлуки. - Прости меня, Рауль! Я не достойна такой любви! Я не верила тебе, человеку, с которым хотела построить семью! Я ненавижу себя за то, что разрушила наш союз!
- Впереди нас ждет счастливое будущее, поверь! -шмыгнув носом, пробубнил Рауль, остановив взор на приоткрытых губах девушки. - Скажи, ты готова снова взять мою руку и больше уже никогда не отпускать? Готова созидать, а не разрушать, Сэмми? Ты...любишь меня?
-Люблю, Рауль! -воскликнула она, приподнимаясь на цыпочки. -И десять лет назад, и сейчас я безумно люблю моего художника, моего единственного возлюбленного, моего Рауля! Ты прав, мы забудем все и всех, начав новую жизнь вместе!
Неожиданный громкий раздавшийся выстрел заставить Саманту испуганно покоситься на замолчавшего и нахмурившегося Рауля, отстранившего от себя девушку. Дикий крик ужаса застрял где — то в груди, превратившись в тугой узел, мешающий дышать, стоило Саманте заметить расплывающееся на плече, возле сердца, на белой хлопковой рубашке ярко — алое пятно. Пятно, кажется, ставившее жирную точку во всех грядущих начинаниях.
Пошатнувшись, Рауль рухнул на асфальт около ног Саманты, давай ей возможность со страхом и недоверием уставиться на мать, сжимающую в руке стальной пистолет. Элизабет Джеймс всегда носила с собой оружие в целях безопасности, пренебрегая охраной, пользуясь лишь услугами шофера, но ее мать ни разу не стреляла с него, потому что не было и необходимости. А сейчас выпустила пулю в мужчину, при этом вовсе не реагируя на окруживших ее полицейских и охрану, продолжая смотреть на дочь.
- Из — за него меня возненавидела моя дочь! -завопила женщина, когда один из офицеров выбил пистолет и заломил ее руки за спину. - Он всегда был единственной преградой между нами! Саманта!
Девушка не обращала внимание на крик матери, ощущая, как закружилась голова, а очертания предметов расплылись перед глазами. Послышался глухой стук упавшего тела, и спустя мгновение Самантанта осознала, что эта она упала рядом с Раулем. Кто — то кричал, звучали странные мелодии, взволнованные голоса, но спасительная темнота засасывала ее, отвергая тщетные попытки побороть ее. Со стороны развернувшийся момент больше напоминал кадр из драмы, где главный герой и героиня умерли в один день, подобно Ромео и Джульетте. Разве у всех историй бывает трагический финал?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ.
ПОСЛЕДНИЕ СТРОЧКИ.
Дорогой Рауль,
В каждой строчки этого письма отражение моей души! Сегодня я ухожу, чтобы больше никогда не возвращаться! Не ищи меня и не останавливай, прошу! Позволь мне начать все с чистого листа!
Те дни, что мы провели вместе, останутся в моей памяти до последнего вздоха! Я всегда буду помнить рыцаря, который заступился за меня ценой собственной жизни! Всегда буду помните те редкие поцелуи, которыми ты одаривал меня, делая счастливой и застилая глаза пеленой любви, которой, видимо, и не было никогда!
Любила только я, Рауль, а ты пытался меня полюбить, словно выполнял долг, но я не такой любви от тебя хотела! Зачем я все это пишу? Наверное, для того, чтобы признаться в том, что никогда бы не озвучила вслух. Я полюбила тебя, Рауль, за то, что ты не давал почувствовать меня неравной тебе, не напоминал о социальном различии между нами. Я полюбила тебя, потому что нашла родную и одинокую душу.
Одинокую, понимаешь? Но, когда ты встретил снова свою Сэмми, то перестал быть одиноким, пусть и не был с ней, но ты перестал по — настоящему нуждаться во мне. Ты больше не одинок, а я так и осталась одна, но я не сожалею о том, что помогла тебе бросить пить и взглянуть на мир другими глазами.
Я тогда не сказала тебе, что мы не только живем, но и рождаемся, и любим только раз. То, что я испытывала к Энрике Вальдесу, скорее влюбленность, чем любовь, а я тебя я полюбила…
Полюбила, но не требовала взаимности взамен, и ты не должен был меня останавливать в первый раз. Я улетела бы обратно и не влюбилась бы в тебя еще сильнее, однако ты ошибочно полагал, что полюбишь меня.
Если ты читаешь это письмо, то мне все же удалось уйти, хотя я так хотела остаться и дождаться тебя, но тогда бы совершила еще одну ошибку. Моя любовь — сплошная ошибка, которую, наверное, нельзя исправить. Нельзя заставить сердца любить или перестать любить, если вдруг захотелось. Оно само решает за нас, а мы всего лишь прилежно принимаем его решения.
Не смей никогда больше притрагиваться к алкоголю, а я обещаю, что никогда больше не буду садиться в машину к незнакомцам поздней ночью и заводить друзей — мужчин. Ты — единственный мой друг, которого я никогда не забуду. Я бы не смогла сказать тебе это в лицо, потому что я очень странная испанка, ведь так ты меня называл, которая настолько боялась быть снова отвергнутой, что разучилась отличать любовь от жалости. Может, ты и не жалел меня, но спустя время начал бы, видя, как я страдаю, поэтому я ушла первой. Это не означает, что я бросила тебя, Рауль, и нарушила слово, не дождавшись твоего прихода.
Я просто хочу перестать жить иллюзиями. В том, что случилось, нет твоей вины, ведь я сама в тебя влюбилась. Ты не давал повода надеяться на большее, но, когда ты не дал мне вернуться в Милан, на секунду мне показалось, что есть шанс, однако мне всего — то показалось.
Место в твоем сердце уже занято давно и прочно, и я не имею никаких прав претендовать на него. Я могу лишь попросить о том, чтобы ты хоть иногда, но вспоминал обо мне. Если ты вспомнишь обо мне, то я почувствую это, Рауль. Поверь, я не шучу! За короткий срок мы стали настолько сблизились душами…
Я и говорю очень много, и пишу, но хочется высказаться, все же я буду вынуждена закончить мое письмо, иначе я не выдержу, Рауль, и останусь с тобой, молча наблюдая, как разбиваются мои мечты. Я и не хочу разочароваться в тебе и увожу с собой образ настоящего Рауля, смелого, сильного, доброго и верного, несмотря ни на что, своей любви.