Красный солнечный диск завис над горизонтом, окрашивая мою кожу в оранжевый оттенок. Сбросив рюкзак, футболку и шлепанцы, я прошелся по пляжу, испытывая острое чувство ностальгии. Мусор был убран, пальмовые ветки, сорванные ветром куски крыш и упавшие деревья тоже были увезены. Остовы ресепшена, кухни и бунгало стояли пустыми. Остров выглядел нежилым, но мирным – короткое время спустя, я был уверен, сюда вернутся туристы. Но сегодня был рад, что нам с Беллой не придется встречаться тайком у рифа, а можно будет свободно погулять по рассыпчатому песку и заняться любовью на том самом диване, с которого все началось.
Бродя по пляжу, я приветствовал восхождение бледной круглой луны над горизонтом, явившейся после заката солнца. Будучи в нетерпении, я прикинул расстояние до рифа и, недолго сомневаясь, вошел в спокойные вечерние воды. Теплая влага приятно обволокла кожу – лишь шрам начинало слегка тянуть всегда, когда он намокал. Подарок русалки действительно умел напоминать о себе. Даже если бы я хотел забыть прекрасное лицо обладательницы хвоста, стоило принять душ или посетить бассейн, тяжесть шрама тут же возрождала образ юной богини, некогда стонущей в моих руках. Если закрыть глаза, можно было легко представить, будто она прижалась в глубоком поцелуе к моей шее прямо сейчас.
Если я и надеялся на то, что это особое место и правильная океанская вода сделают меня тритоном, то ошибся. Магия не работала. Нужно было что-то еще, о чем не прочитаешь на сайтах, созданных человеком. Либо все это был обман, а Белла – плод моего болезненного разума, пострадавшего в урагане. К счастью, шрам не давал забыть, что случившееся приключение – истинная правда.
Выбравшись на скалу, я стряхнул воду с волос и уселся ждать, переходя попеременно от отчаяния к надежде. Взрослый мужик, а поверил в сказки. Мне хотелось наорать на себя. Бросил все, и ради чего? Чтобы в одиночестве на всеми забытом острове смотреть на луну, надеясь на превращение в морское чудовище? Если бы мои друзья узнали мои мысли или хотя бы успели заметить тревожные признаки моего безумия, вместо острова я находился бы сейчас в белой палате с мягкими стенами и крепкими решетками на окнах. И были бы правы.
Луна полностью взошла на черном звездном небосводе, а чуда все не происходило. Темные волны мягко лизали мои ноги до колен, и пальцы, несмотря на высокую температуру воздуха, потихоньку начинали коченеть. Ничто не предвещало появление русалки: море было спокойным и равнодушным, лишенным всякого волшебства.
Сиротливо улегшись на скале в неудобной позе, я то злился, то жалел себя. Утро застало меня все там же и все таким же одиноким: разбудили жаркие лучи солнца и соленые брызги волн, плюхающие в лицо. Разочарование было не передать словами, а тоска по предательнице-русалке стала просто невыносимой. Пусть мой прилет сюда был поступком безумца, но меня ведь поддерживала надежда. Теперь она умерла.
Попеременно то злясь, то впадая в глухое отчаяние, я перекусил на берегу продуктами, которые в изобилии привез с собой, надеясь угостить морскую обитательницу вкуснейшей человеческой пищей.
Весь остальной день я провел на рифе, ныряя и исследуя дно, ища хоть какие-то намеки на то, что я должен дальше делать: возможно, Белла оставила мне какой-то знак. Ничего. Только шрам ныл все сильнее, доставляя настоящее беспокойство, потому что казалось, что он тянет меня на дно. Словно из-за него я становился в два раза тяжелее, боясь не выплыть на поверхность, когда преодолевал сопротивление воды.
Уныние овладело мной к исходу вторых суток. Полная луна гордо светила над головой, но море оставалось безразлично спокойным, а ведь если бы русалка сбежала ко мне, случился бы шторм? Всю ночь я не смыкал глаз, апатично подавая световые сигналы мертвой воде с помощью фонарика, как будто кто-то захотел бы мне ответить.
Фаза полной луны была на исходе, когда на третью ночь я услышал всплеск. Вскочив, я яростно светил на бездушную воду, надеясь увидеть лицо русалки или хотя бы хвост, какую-то рябь, сигнал присутствия.
- Белла! – закричал я отчаянно. Лишь слабый шелест ветра был мне ответом. Вокруг – ни души.
Спустившись в воду, я поплыл вперед, ныряя в чернильную темноту. Рифы были пусты и мрачны – рассеянный лунный свет не добирался сюда. Слабенький луч фонарика едва подсвечивал морские глубины, выхватывая тут и там хаотичное скопление камней и причудливо изогнутых цветных коралловых веток. Мелькнувший хвост на поверку оказался крупной рыбкой, панически забившейся в расщелину при моем приближении.