Я был воспитан в нормальной семье с традиционными устоями и не в моих правилах было предлагать девушке секс в первый же день знакомства. Тем более такой непорочной и наивной, как Белла. Да еще и не человеку, ведь я не знал, как устроена русалочья природа. Поэтому я лежал, глазел в потолок, слабо освещаемый взошедшей полной луной, и мучился.
Малейший шорох в полной тишине опустевшего острова различался очень хорошо, даже волны перестали сотрясать берег и успокоились до штиля. Так что я отчетливо слышал мягкие шаги босых ног, глядел на движущийся по ресепшену стройный силуэт, видимый в свете луны и пробуждающий во мне отнюдь не джентльменские инстинкты. Я понял, что мне придется уйти ночевать подальше отсюда, если я собираюсь остаться человеком и сохранить честь морской красотки. Но она не оставила мне выбора. Понимала она или нет, что делает, но когда присела на мой диван, и ее руки мягко скользнули по моим плечам, ища меня в темноте, налет цивилизованности слетел с меня, выпустив наружу зверя. Я задрожал, не в силах больше сдерживать дыхание ровным, и судорожно запустил пальцы в роскошные волосы, привлекая девушку ближе. Мой рот искал ее кукольно-идеальные губы, а когда нашел, приник к ним с первобытной страстью. Я не мог поверить в то, что сразу же получил ответ, но это было так. Поцелуй русалки разрушил во мне остатки здравого смысла, и я, окончательно затащив девушку на свой диван, опрокинул ее на спину и прижался всем телом.
- Ты хочешь этого? Точно? – пытался я остановить себя, ища если не в словах, то в знаках, движениях или реакциях девушки хоть какой-то ответ.
Вопрос оказался излишним: пока я говорил, Белла целовала мою шею, и это невозможно было интерпретировать иначе, чем «да».
Мы сплелись под белым светом луны в умопомрачительном экстазе, и не было в моей жизни ночи лучше, чем эта, когда русалка подарила мне себя. С той же естественностью, которую демонстрировала днем, Белла изучала мое тело, отнюдь не стесняясь ничего, что вполне могло смутить обычную девушку. Самые сильные ощущения, которые только мог испытать человек, я познал в эту ночь. И с той же первобытной страстью я, дрожа, исследовал ее хрупкое и маленькое, идеально гладкое юное тело, доказывая на деле, что значит быть человеком. Сладкие стоны наполнили ночь, взмывая к черному звездному небу и не прекращаясь до самого-самого утра.
Полностью истощенный, но счастливый, я спал долго и без сновидений, глубоким сном человека, получившего все, что он хотел. Лишь полуденная жара да дикая жажда смогли пробудить меня. Солнечные лучи пробивались сквозь оконные проемы, освещая разрушенный ресепшен и напоминая о действительности: помимо неординарных ночных приключений, меня все еще ждет реальная жизнь, и вскоре сказка прервется появлением спасателей. Эта мысль оставила неприятный осадок на языке, словно в сладкий напиток попала горечь.
Я спохватился, обнаружив свою постель и ресепшен пустыми. Вторая гадкая мысль с момента пробуждения: приключение мне привиделось, русалок не существует, и все, что произошло ночью, было обыкновенным сном. Красивым и романтичным сном извращенца, пережившего стресс из-за бури.
Подорвавшись, я подхватил первую попавшуюся бутылку воды и выпил ее залпом, купаясь в мрачных мыслях о собственном сумасшествии. Удовлетворение в теле и ноющие после физической нагрузки мышцы немного утешили, также как и лежащие кучкой вскрытые обертки от шоколада, и второй, все еще застеленный диван, но какое-то беспокойство до конца не оставляло. Тряхнув головой, я отправился искать сбежавшую богиню, мечтая поскорее увидеть и убедиться в ее существовании. Мечтая не только об этом, но и о гораздо большем.
Зов чаек привел меня на берег. Ленивые лазурные волны накатывали на мокрый гладкий песок, соленый аромат моря смешивался с неприятным запахом гниющего мусора и еще более отвратительным тухлым привкусом выброшенной на берег рыбы.