Крик чайки на поверку оказался тихим плачем русалки. Я нашел ее в самом конце пляжа. Обняв тушку мертвого дельфина, уже порядком изъеденного хищными птицами, девушка всхлипывала, роняя слезы на песок. Ее длинный чешуйчатый хвост, переливающийся на солнце нежным золотом, усилил мое неоформленное беспокойство – волны медленно лизали перепончатый плавник, подбираясь к красавице, словно собирались отнять ее у меня, насильно утащив в море.
Крайне обрадованный фактом, что русалка не покинула меня и не уплыла, я даже не мог вполне посочувствовать ее горю, хотя оно было оправданным с ее точки зрения – она потеряла кого-то, близкого ее среде. Все равно что для меня бы погиб человек или, на худой конец, чья-то любимая собака. Присев рядом, я обнял Беллу за плечи, помогая держаться над водой, и она доверчиво прильнула лицом к моей груди, пряча слезы боли.
- Ну-ну, не переживай, такова жизнь, - бормотал я, гладя девушку по волосам, а она упрямо мотала головой, цепляясь за мои плечи.
Если бы я знал, что это так важно для нее, то еще вчера прошел бы по берегу и спас всю шевелящуюся морскую живность. Теперь, когда истекли сутки после шторма, поздно стало кого-либо спасать.
- Это я виновата, это из-за меня, и мои, и твои по моей вине погибли, - переливчатый голос русалки вибрировал в моей груди, привораживая словно зов сирены. Я все больше отдалялся от реального мира, забывал его, когда в моих объятиях дрожала эта девушка. Щемящее беспокойство в груди усилилось: я словно понимал, что, несмотря на мои вдруг проснувшиеся желания, наше время подходит к концу. Сказка не может продолжаться вечно, хэппи энды случаются только в женских любовных романах, а я – не их персонаж. И волшебство, внезапно вошедшее в мою жизнь, неизбежно исчезнет - скорее, чем мне хотелось бы.
- Это просто шторм, - бормотал я, - это природа, ты ничего не могла поделать.
- Нет, это из-за меня, - возражала Белла, ее тяжелое дыхание содержало хрипы, как у астматика, а зеленые глаза были широко раскрыты. – Я не должна была покидать свой город. Из-за меня на вас наслали шторм – чтобы меня остановить.
- Кто? – недоумевал я, хотя было очевидно, что Белла не может быть единственной представительницей своего племени.
- Мои… родные, - уклончиво ответила девушка, отводя взгляд в сторону безбрежной лазурной глади. В ее глазах отразилось отчаяние, а мое сердце сковал холод.
Волны, словно чувствуя местонахождение русалки, подбирались все ближе, захлестывая пеной чешуйчатый хвост и мои колени, вымывая из-под нас песок и поднимаясь все выше.
- Не уходи, - попросил я безнадежно, правильно истолковав и поведение воды, и полный тоски и предопределенности взгляд девушки.
Она посмотрела на меня печально, подняла руку и коснулась моей щеки.
- Но я должна…
- Не так скоро, - умолял я хотя бы об одолжении. – Не сегодня…
Без лишних слов Белла потянулась ко мне, и я приник к идеальным губам в страстном и глубоком поцелуе, впитывая соль морских глубин с ее мягкого языка.
~~~
Я проснулся от странных звуков: они испугали меня. Резко моргая в кромешной темноте ночи, я прислушивался, пытаясь понять, что издает такой ужасный хрип, как умирающий с поврежденными легкими.
Белла все еще лежала рядом со мной на диване, где мы уснули после продолжительных любовных утех, становящихся все краше и приятнее от раза к разу. Но теперь ее маленькое тело дрожало и было чересчур напряжено.
- Белла? – позвал я, забыв, что она не может ответить. Схватив фонарик, осветил бледное лицо с круглыми испуганными глазами. Грудная клетка двигалась с трудом, преодолевая огромное сопротивление, а воздух входил и выходил со свистом. Я не врач, но тут мне сразу стало ясно, что дело плохо.
- Чем я могу помочь? – взмолился я, приподнимая Белле голову, чтобы хоть чем-то облегчить состояние. Она вцепилась в мою шею с такой силой, словно никогда не хотела отпускать.
Меня осенила простейшая догадка, и я поднялся, держа девушку на руках. Мне не нужен был интернет, чтобы понять, что любой рыбе нужна вода, даже если внезапно у нее отросли две человеческие ноги.
Белла, казалось, возражала: поняв, что я несу ее в море, обняла еще сильней, точно ребенок, которого отнимают от груди матери. Сцепила пальцы на моем затылке, почти удушая в объятиях, и прильнула всем телом.
- Верь мне, - просил я, заходя по пояс и опускаясь ниже, как только в моих руках забился хвост. Наши лица, освещаемые полной, но уже стремящейся к убыванию луной, были в нескольких сантиметрах друг от друга, только я оставался над водой, а Белла находилась под ней. При этом казалось, что нас разделяет непреодолимая пропасть. Весь сегодняшний день, уговорив девушку задержаться, показывая ей экзотику острова, всячески заботясь о ней, рассказывая о жизни на земле, целуя и лаская в любой подходящий момент, я пытался произвести наилучшее впечатление в тайной надежде, что Белла захочет навсегда остаться со мной. Теперь, глядя на то, как она расслабилась и спокойно дышит под водой, я с грустью понял, что это невозможно. Белла не сможет поехать в город и жить как человек.