Лечил он меня долго, что было и неудивительно, ведь как я поняла, основная отрасль магии у него была все же боевая, а целительство, видно, вторая. Умереть я, конечно, бы не умерла, но показывать перед незнакомцами способность своей крови не хотелось бы.
Когда лечение было окончено, я хмуро глянула на притихшего и какого-то бледного дракона-адепта и буркнула:
— И тебе спасибо, что чуть не прибил.
— Я… я не хотел, — страдальчески ответил он. — Извини меня.
— Зачем нужно было меня хватать, раз ты не умеешь это делать аккуратно? — ворчливо отозвалась. — Наверное, впервые проделывал подобное.
— Да, — покаянно признался, опустив голову.
— Не держи обиду на Килиана, — вступился за него главный из драконов. — Он хотел помочь.
— Да я и не держу, — спокойно ответила. — Просто не очень люблю, когда мне ребра ломают.
Дракон-адепт побледнел ещё больше и встревожено на меня посмотрел:
— Сейчас с тобой все в порядке?
— Да, и спасибо за это…
— Александр, — услужливо вставил иномирянин. — Но здесь меня называют Алекс.
— Спасибо, Саша, — поблагодарила, улыбнувшись признательно.
Иномирянин взглянул на меня с удивлением и спросил:
— Откуда ты знаешь?
— Что? — одновременно спросил демон-болтун и дракон-адепт.
— Что уменьшительная форма моего имени "Саша", — ответил иномирянин, взглянул на них с удивлением и легкой насмешкой.
— Просто знаю одного человека с таким же именем, — ответила, пожимая плечами.
— Спасибо, — вдруг произнёс Саша и, увидев мой удивленный взгляд, пояснил: — Меня так уже несколько лет не называли, я аж соскучился по своему имени.
Я виновато улыбнулась и произнесла:
— Если бы я запоминала имена, то обязательно называла бы тебя так.
— Тогда я буду, как и твой друг, каждый день тебе напоминать, пока ты не запомнишь, — с радостной улыбкой ответил Саша.
— Договорились! — со смехом ответила я, тоже ему улыбнувшись.
— Раз вы решили все свои проблемы, то мы, может, уже уйдем из этой огромной песочницы? — раздраженно произнёс демон-болтун.
— Послушай, — решила прояснить его ко мне странное отношение, — что я тебе сделала, что ты ведешь себя со мной так по-хамски?
— А ты подумай и вспомни, — зло огрызнулся демон, и вдруг тише добавил, — Малиновка.
Шестеренки памяти закрутились в голове, отчего виски сдавила легкая боль.
Словно в "двигаскопе", в голове стали появляться картинки, от чего я удивленно выдохнула:
— Ты… Ястреб?
— Неужели, вспомнила? — издевательски спросил Ястреб. — Я уже и не надеялся на подобную милость.
— Подожди, — попросила, нажимая на виски пальцами. — Я помню… мы договорились встретиться…
— Ого, спустя восемь лет ты наконец-то вспомнила! Я когда тебя увидел в академии, то поначалу и не поверил, что это ты… хотя ты ни капельки не изменилась. Ты ведь тогда не пришла, и я решил, что с тобой что-то случилось. Вот только отыскать тебя и узнать, что же случилось, я не мог, ведь не знал ни твоего настоящего имени и из какого ты мира! Да и что я мог тогда поделать?! — в его голосе плескалась боль и ненависть. — В конце концов, я решил, что ты просто кинула меня… не пришла…
Голова ужасно болела из-за тех воспоминаний, что появлялись в ней…
… юноша-демон лет шестнадцать с грязными волосами цвета вороньего крыла. Очень высокий и худой как палка, потому как не доедает. В домах "отданных детей" много не кормят, а Ястреб ещё своими порциями с малышней делится.
Благородный он и щедрый.
На нём грязная, старая, залатанная рубашка серого цвета. Подрытые на коленках черные, высветившие штаны, явно ему были маловаты. Разношенные ботинки на несколько размеров больше.
Он сидит на берегу реки. Лицо побито, костяшки на пальцах стесаны.
Опять Мальш со своими препевалами к нему пристали. А Ястреб, конечно же, отбился. Он сильный и гордый, поэтому Мальш к нему постоянно и цепляется, хочет на колени поставить.
— На, — протягиваю ему пирог: большой, ещё теплый, мясной.
— В подачках не нуждаюсь, — с гордостью отвечает, дернув плечами.
— Как хочешь, — отвечаю, вгрызаясь в свой пирог, его же положила рядом.
Ястреб недолго терпит, и вот мы уже вдвоем с аппетитом уплетаем пироги.
— Зачем ты приходишь сюда, Малиновка? — спрашивает меня, и в его голосе слышится боль.
— Просто ты мне нравишься, — честно отвечаю, пожимая плечами.
— Да?! — со злостью вскрикивает, а потом резко хватает меня за плечи, кидает на траву и нависает сверху. — И чём же тебе мог понравиться сирота, которого подкинули на порог "брошенок" словно не нужного щенка родители и у которого за душой нет и гроша?! Ты же из богатых и благородных, по тебе это сразу видно. И явно не из этого мира! Так чём?!