— Ты нездорова?
— Кажется, я сейчас упаду в обморок.
Она качнулась, и Джордж быстро встал за ее спиной и взял за плечи, а потом обнял за талию. Когда Элизабет соскользнула с кресла, он подхватил ее и поднял, посмотрев в затуманенные глаза, а затем перенес на кровать. Элизабет лежала на спине, и румянец на щеках постепенно возвращался, а прекрасные белокурые волосы, немного потускневшие с возрастом, раскинулись вокруг головы и сверкали в свете канделябра, как потемневшее озеро.
— Что такое? Что случилось?
Теперь гнев Джорджа сменился тревогой, но голос звучал почти так же.
— Ничего страшного.
— Но ведь должна быть причина! Что тебе принести? Я позвоню Эллен.
— Нет... Нюхательные соли. В ящике...
Джордж достал соли. Некоторое время оба молчали, и это остудило страсти. Джордж отошел и встал спиной к камину, глядя на кровать.
Элизабет еще раз понюхала соль.
— Ребенок шевельнулся. И больно.
— Лучше позвать доктора, — бросил Джордж. — Хотя один Господь знает, кого можно найти в этой отсталой округе! Чоук теперь калека, а этот Энис слишком много о себе воображает...
— Со мной всё будет хорошо.
— Сразу после Рождества мы вернемся в Труро. Или даже раньше. Всё безопаснее, когда рядом Бенна.
— Ты сильно меня расстроил. Со мной было всё в порядке.
Джордж сунул руки в карманы.
— Похоже, я оказываю дурное влияние!
— Так и есть.
— Так что, мне уехать?
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, но не вынесу еще одну такую сцену.
— Вероятно, ты бы предпочла, чтобы я вел себя как твой первый муж — шлялся к доступным женщинам, напивался до беспамятства, проигрывал деньги...
— Ты же знаешь, что нет.
— Значит, не стоило мне так о тебе заботиться, да? Думать о том, чем ты занята и что сделала?
Элизабет не ответила, и Джордж встал рядом, так и не решив внутренний конфликт, но понимая, что нельзя дальше вести себя в таком же духе. Из-за беспокойства о здоровье жены нужно было закончить ссору миром, но он не знал как.
— Я навещу Валентина, — неохотно сказал он.
— Благодарю тебя.
— Этот чертов дом проклят, — сказал Джордж. — Каждый раз, когда мы здесь, случаются несчастья.
— Какие несчастья?
— Это неверное слово. Похоже, сегодня я нахожу одни неверные слова... — он с отвращением дернул плечами. — Ты же знаешь, моя любовь к тебе неизменна.
— Трудно в это поверить!
— Но это правда! — выкрикнул он, внезапно снова разозлившись. — Ты должна это знать, Элизабет! Ты единственный человек, который мне дорог!
— Есть только один способ это доказать.
— Какой?
— Полюби и Валентина.
После ухода Джорджа Элизабет немного подремала.
Ей действительно стало нехорошо, и она опасалась, что потеряет сознание. Ребенок вел себя беспокойно, и бурная сцена ее истощила. Но где-то через час она встала, пошла в соседнюю комнату и достала из саквояжа бутылочку.
Почти настало время для вечернего чая, но Элизабет попросила ее не беспокоить, к тому же пить ей не хотелось. Она принесла бутылочку и ложку в постель, откупорила пробку и понюхала буро-коричневую жидкость. Пахло заплесневелыми грибами. Потом Элизабет попробовала капельку языком. Вкус не особо отвратительный.
После визита к доктору Ансельму она собиралась выкинуть склянку, но всё же решила сохранить, хотя и в уверенности, что никогда ей не воспользуется. По мере того как приближался назначенный срок, ее решимость крепла. Часто хворая, хотя и несерьезно, она привыкла заботиться о здоровье и не хотела себе навредить. Доктор Ансельм не скрывал, что это рискованно, хотя и не уточнил, чем именно грозит. Риск для ребенка — это одно. Элизабет не желала рисковать его жизнью. Она надеялась, что будет девочка. Иногда ей казалось, что вокруг одни мужчины. Девочка принесет радость и утешение.
Но сегодняшнее поведение Джорджа показало, что даже если он и пытался, но не смог побороть старые подозрения. Может, семимесячный младенец наконец-то его успокоит? Наверняка это произведет на него впечатление. Джордж вряд ли знает об искусственных способах ускорить роды, так что не станет этого предполагать. Это наверняка развеет его подозрения. Даже если Валентин темноволосый и худощавый. Еще один рожденный до срока ребенок. Джордж не сможет больше пестовать старую ревность.
Итак, если рискнуть и всё кончится благополучно, она обретет стабильность в браке, но самое главное — обеспечит нормальное будущее Валентину. Если он будет жить, как в последние годы, когда подозрения Джорджа то угасали, то вновь разгорались, мальчик вырастет нервным и никчемным. Но если призрак наконец-то исчезнет, Валентин сможет спокойно унаследовать всё созданное Джорджем.