— Возможно, на восток.
— Но куда именно? В Египет?
— Вполне возможно. Наверное, положил глаз на Индию.
— Росс, вы сожалеете, что избрались в парламент от Труро?
Росс нахмурился.
— Нет. Пока нет. Но я обеспокоен.
— А разве когда-нибудь с вами было по-другому?
— Что ж... потребности человечества велики, а удовлетворяются они медленно. Я говорю, разумеется, о главных потребностях, даже когда мы ведем войну не на жизнь, а на смерть. Мне кажется, Харрис, приходит конец тем временам, когда государства могли сражаться друг с другом, не вовлекая весь народ. Теперь, в особенности после Карно [2], в войне участвует каждый. В Англии все сражаются с Францией, все до единого, и потому особенно важно, чтобы беднота чувствовала, что ей не пренебрегают. Эти люди — такая же часть Англии, как знать и торговые дома.
Харрис посмотрел на вино в своем бокале.
— Французское, — сказал он. — Когда-то мы считали их нацией отсталых папистов. А теперь имеем дело с революционерами и атеистами. В глубине души я сомневаюсь, что они сильно от нас отличаются. Нынче утром вам удалось получить в Труро серебро на сдачу?
— Нет. Ни единой монеты.
— Люди припрятывают серебро. Деньги дешевеют. Вы видели эти испанские доллары, захваченные как трофеи, которые отправляют на Монетный двор и штампуют на них портрет короля?
— Мне предложили такие, но я отказался.
— И зря. Они вполне легальны. Каждая монета идет по четыре шиллинга и девять пенсов. Но подозреваю, что и они исчезнут, как и остальные. Вы думаете, ваша шахта иссякнет так же быстро, как и начала приносить прибыль?
Росс улыбнулся.
— Как я вижу, вы в курсе дела. Мы будем получать прибыль еще год или два, может, даже дольше. Северная жила вполне неплоха и далеко еще не истощилась. Я также приказал возобновить работы в направлении Уил-Мейден.
— Сейчас у вас в нашем б-банке крупный счет, Росс, почти четыре тысячи фунтов. Вы думали о том, чтобы вложить часть в гособлигации? На прошлой неделе они снова поднялись до семидесяти одного.
— Так приятно чувствовать, что деньги наготове в вашем банке. Я подыскиваю, куда их вложить, что-нибудь вроде судоверфи Блюитта в Лоо или плавильного предприятия Дэниэлла. Чем более разнообразными будут вложения, тем меньше на меня повлияют капризы Уил-Грейс.
— Теперь, когда вы стали членом парламента, ваше имя само по себе имеет вес. Ох, не кривитесь, это правда, хотите вы того или нет. Многие наверняка хотят заполучить ваше имя для своих предприятий.
— Я теперь как богатая наследница — подозреваю корыстный интерес в каждом ухажере... А если серьезно, Харрис, как дела у моего кузена?
— У которого? Сент-Джона Питера? — Паско пожал плечами. — Водит мою дочь на танцы.
— Вот юный идиот. Прямо хочется ему врезать. Ну что поделать с такими людьми?
— Наверное, подождать, пока они повзрослеют и превратятся в старых идиотов. Джоан мало рассказывает, но я кое-что слышал.
— Он по-прежнему держит деньги в банке Уорлегганов?
— Да. Но денег Джоан это не касается. Вероятно, он заключил с Уорлегганами какое-то соглашение. Я не знаю его природу.
Росс недовольно фыркнул.
— Хотел бы я на него повлиять. Но разум никогда не был его сильной стороной. Может быть, мне поговорить с его отцом?
— Не думаю, что это приведет к какому-либо результату. Сент-Джон говорит о своем отце в самых неприглядных выражениях.
Росс снова фыркнул, и они замолчали.
— Кстати, об Уорлегганах... — сказал Росс.
— А мы разве говорили о них?
— Некоторым образом. К счастью, я пока что не видел Джорджа. Полагаю, он в Труро?
— О да. Все они здесь. Джордж, как я понимаю, пытается купить место в парламенте.
— Вот дьявол... С помощью Бассета?
— Нет-нет. Джордж купил дома в Сент-Майкле у сэра Кристофера Хокинса. Я не знаю подробностей, но вроде много домов поменяли владельца.
— Таким образом он будет иметь интересы в городке, но от него точно выбирают членов парламента?
— Да. Там выбрали Уилбрама и капитана Хоуэлла. Несомненно, Уорлегган надеется убедить одного из них подать в отставку. Это вполне возможно за нужную сумму.
Росс вытянул ноги.
— Мне пора, Харрис. Почему вы никогда к нам не приезжаете? В одну сторону расстояние в точности такое же, как и обратно.
— Мне приходится находиться здесь, — ответил Паско. — Мои партнеры не участвуют в делах, и я надеялся, как вы знаете, что муж Джоан мне поможет, но, как вы также знаете, он считает банковское дело ростовщичеством и не желает марать руки.
Они спустились вниз. В банке толпились клиенты, как во всякий базарный день. Паско открыл боковую дверь.
2
Лазар Карно (1753-1823) — французский политик и ученый, член Конвента, создатель армии республики.