Кто он?
На нем походная армейская форма. Не хватает только ботинок.
Почему она обратила на это внимание? И на его лицо. С его спутанных волос стекали капли воды, смешанные с кровью.
А он красивый.
Она никогда в жизни не встречала такого мужественного лица. Острые орлиные черты. Что‑то аристократическое? Скорее всего, ему тридцать с небольшим. Черные курчавые волосы, короткая стрижка. Серые глаза. На щеках двухдневная щетина. Вид жалкий. Он совершенно обессилен.
Жалкий? Вовсе нет. Этакая жилистая боевая машина.
Ей почему‑то вспомнился мальчик Энди. Они учились в одной школе, дружили, мечтали уехать из Кунамунгла и кем‑нибудь стать.
— Я пойду в армию и превращусь в сухую жилистую боевую машину, — говаривал Энди.
Потом он женился, и теперь у него трое детей. Он — владелец склада и станционный смотритель в Кунамунгле. Еще один ребенок, который попытался оторваться от корней, но не смог.
Мысли путались, смыкаясь с забытьем. Вероятно, таким способом организм пытался справиться с болью. Что‑то нехорошее случилось с рукой. Клэр не хотелось смотреть. Лучше лежать неподвижно, прижимая к себе Роки, и думать о чем угодно.
— Скажите, где у вас болит.
Мужчина заставил себя сесть и с беспокойством посмотрел на нее сверху вниз.
— А‑а, привет, — с трудом ответила она.
Куда подевался бюстгальтер? А, вот он, болтается на талии. Клэр еще крепче прижала к себе Роки, надеясь, что пес ее прикроет. А если и нет, ей все равно.
— Ваша рука.
Клэр на секунду задумалась.
— Похоже, с ней проблема. Я ударилась о камень. Да уж, медаль за спасение на водах я не заслужила.
— Если бы не вы, я бы утонул. Не справился с течением, не зная, где кончается рип.
— Я пыталась вам показать, но так и не поняла, видите вы меня или нет.
Он говорил с каким‑то акцентом, возможно французским, и немного хрипел. Ему угрожала опасность. Возможно, она действительно его спасла.
— Как позвать на помощь?
— Помощь?
— На картах этот остров значится как необитаемый.
— Это не так.
— Нет?
— Здесь живем мы с Роки, а теперь еще и вы.
— Роки?
— Я его держу.
Что же с рукой? Клэр попыталась осторожно пошевелиться, но решила не торопиться.
— Вы здесь живете?
— Присматриваю.
— Присматриваете за островом?
— За домом.
— Здесь есть дом?
— Да, большой дом.
— Прекрасно.
Он окинул взглядом берег и ушел, потом вернулся с ее одеждой.
— Давайте вас согреем.
— Вы тоже промокли.
— У меня нет сухой одежды. Так что давайте ограничимся одним случаем переохлаждения. Снимайте белье, а я помогу вам надеть джинсы и фуфайку.
— Я не буду снимать трусы!
— Они мокрые, вы замерзнете.
— Я еще не совсем потеряла чувство собственного достоинства.
— А я не собираюсь подвергать испытанию вашу неуместную скромность. Не пытайтесь просунуть руку в рукав.
Он натянул на нее фуфайку, отвернулся и дал достаточно времени, чтобы она могла, сохраняя достоинство, стянуть мокрые трусы. Клэр подумала, что было бы лучше оказаться в чем‑нибудь сексуальном, кружевном. Но она не предполагала, что будет раздеваться на глазах у незнакомого парня. Поэтому на ней были добротные плотные трусы, купленные в основном для тепла и лишь слегка украшенные кружевом.
— Моя бабушка когда‑то говорила, что следует носить приличное белье на случай, если собьет автобус.
— Какая разумная бабушка.
— Думаю, она имела в виду пояс для чулок из французского кружева. Бабушка мечтала, чтобы я вышла замуж за доктора.
— Опять же, весьма разумно.
Он смог натянуть на нее джинсы. Не глядя, будто делает это семь дней в неделю.
— Почему разумно?
— Нам бы сейчас очень пригодился доктор. Ваша рука.
— С моей рукой все будет нормально. Видимо, я ее вывихнула.
Клэр опустила взгляд. Мужчина держал ее ботинки. Ему пришлось их расшнуровать. Она осторожно сунула в них ноги, стараясь не смущаться, пока он завязывал шнурки.
«Да уж, отличный спасатель».
Роки радостно бегал вокруг них, не понимая сути происходящего, зная только одно, что он на улице и без поводка.
Мужчина взял ее под локоть здоровой руки.
— А теперь нам надо дойти до дома. Это далеко?
— Сто ярдов птичьего полета. Жаль, у нас нет крыльев.