— Полагаю, нам с вами пора обсудить кое-какие проблемы?
Он раскрывает кейс. Внутри все разложено с чрезвычайной педантичностью. Скоросшиватели с разноцветными цифрами и буквами в одной стопке, листки с текстом, кое-где закрашенным маркерами, — в другой; а сверху прозрачные папки с острыми, как нож, краями. Они снабжены наклейками, тоже очень аккуратными. Кейс у этого вестника судьбы поистине модель идеального миропорядка.
— Да, наверное, — обреченно говорит Чарли, усаживаясь в кресло, стоящее напротив.
— А не выпить ли мне стакан воды, как вы считаете, мм? — говорит Баттерфилд, доставая пачку документов из помеченной буковками папки, размер типовой, А-4.
Чарли встает и направляется в кухню.
— Надеюсь, обойдемся без ядовитого зелья? Заранее благодарю.
Он улыбается Томми, тот прикусывает губу.
— Особенности моей профессии далеко не всегда позволяют мне рассчитывать на любовь соотечественников, — доверительным тоном говорит Баттерфилд, и улыбка его делается еще более сердечной.
Чарли возвращается с полным стаканом и ставит его перед посетителем. Тот смотрит на стакан, на Чарли, затем на Томми.
— А не положить ли нам в этот стакан кусочек льда, мм?
— Льда нет, — говорит Чарли.
— О-о!
При этом известии физиономия посетителя мгновенно мрачнеет. Он философски кивает, как будто вдруг понял нечто такое, что до сего момента было выше его разумения. Потом лицо его немного проясняется.
— Это, разумеется, пустяки!
Сказав это, он вынимает из кармашка очки и водружает их на кончик носа. Очки слегка его преображают, придают значительность. И тут Чарли в первый раз ощущает легкий укол страха. Баттерфилд смотрит поверх очков на Томми.
— Простите. Так вы у нас…
— Я брат жертвы.
— Брат жертвы. — Баттерфилд чуть сдвигает брови. — Я не совсем хорошо вас понял.
— Я брат Чарли.
— A-а, теперь ясно. — Он отпивает глоток. — Очень теплая. Вы действительно уверены, что у вас нет ни кусочка льда?
— Боюсь, что именно так.
— Это пустяки. — Он снова смотрит поверх очков на Томми. — Так вы думаете, что ваш брат — жертва?
— Да-а, — говорит Томми, глядя на Чарли.
— И чья же он жертва? "Северного национального банка"?
Голос его звучит чуть более резко, чем раньше. Томми совсем не ожидал подобной реакции.
— Это всего лишь шутка, честное слово.
— Уверяю вас, мистер Бак, что нам сейчас не до шуток.
Батттерфилд делает выразительную паузу, потом снова с улыбкой смотрит на Чарли.
— Ну что же, Чарли. Вы не возражаете, если я буду называть вас по имени?
— Не возражаю.
— Так вот, Чарли, похоже, вы попали в серьезный переплет.
— Да, похоже.
Следует очередная выразительная пауза.
— Мы не получили выплаты за этот дом за последние…
Он смотрит в листочек, на котором убористо что-то напечатано, причем цифр там больше, чем текста.
— …шесть месяцев. Мои коллеги из отдела, ведающего "малым бизнесом", сообщили, что примерно так же у вас обстоят дела с выплатой аренды и займов, выданных на закупку товара.
— Да, конечно, но ведь кое-что я все-таки выплатил. Я уже объяснил это вашему сотруднику… мистеру… не могу вспомнить его фамилию. У него седоватая бородка и…
Баттерфилд прерывает его взмахом руки:
— Это не так уж важно.
— То есть?
Лицо Чарли делается испуганным.
— Важно совсем другое. Мы не можем больше смотреть сквозь пальцы на сложившуюся ситуацию, пора что-то предпринимать.
Чарли кивает. Томми тычет пальцем в сторону Батттерфилда и тоже вступает в разговор:
— Вся штука в том…
Баттерфилд нажимает на колпачок своей ручки. Раздавшийся щелчок звучит неожиданно громко, как звук выстрела.
— Мистер Бак, вы позволите… Вы мистер Бак-младший, насколько я понимаю?
— Да, я его младший брат.
— Вы позволите — исключительно для пользы дела — вести переговоры непосредственно с Чарли?
— Простите?
— Непосредственно с Чарли. Могу я поговорить — совсем недолго — исключительно с Чарли?
— Я только хотел сказать…
— Так вы не против?
Последняя фраза была на удивление короткой и нетерпеливой. Ошеломленный Томми захлопывает рот и начинает неловко ерзать. Он не привык к таким конфликтным ситуациям, которые нельзя уладить простой дракой.
— Вот и хорошо. — Баттерфилд удовлетворенно кивает. — Отлично.
— Вы хотите, чтобы я ушел? — бормочет Томми.
— Нет, что вы! Полагаю, это совсем необязательно.
Он медленно поворачивается к Чарли:
— Когда мы договаривались о встрече, мистер Чарли, вы сказали, что постараетесь найти решение наших проблем. Вам это удалось?
— Если бы я мог продержаться до Рождества, — с отчаяньем говорит Чарли.
— До Рождества? — озадаченно переспрашивает Баттерфилд.
— Да. Понимаете, перед Рождеством продажа идет очень хорошо.
— Но Рождество у нас в декабре. Или его уже успели перенести, и никто не удосужился поставить меня в известность? Ну и дела!
Баттерфилд широко улыбается, довольный своей шуткой. Он еле сдерживает смех.
— Я все продумал и все просчитал, мистер Баттерфилд.
Чарли достает из стола свою убогую картонку с исчерканными листочками и поднимает ее перед собой, как талисман.
— Я знаю, если бы я нашел… Я все просчитал. Много раз. Никакого прожектерства. Все вполне реально. Несмотря на крайне сложную ситуацию, я бы мог со всем справиться. Все, что мне требуется, — еще один заем. Самый последний.
Он замолкает, онемев от собственной наглости. Лишь смущенно покашливает.
Баттерфилд тоже молчит — от изумления.
— Заем? — наконец переспрашивает он. — Еще один? И сколько же?
— Сорок штук. То есть, я хотел сказать, тысяч… Это не так уж много. И тогда я смогу справиться, решить все проблемы.
Над домом низко пролетает самолет, из-за рева двигателей несколько секунд невозможно говорить. Когда шум стихает, Баттерфилд с ледяным спокойствием продолжает:
— Вы хотите сорок тысяч? Чтобы выбраться из ямы?
Сняв очки, он тщательно их протирает и расплывается в широкой улыбке.
— Вы хотите, чтобы "Северный национальный банк" одолжил вам еще сорок тысяч?
— Именно так, — с готовностью подтверждает Чарли.
— В придачу к тем ста тысячам, которые мы предоставили вам на покупку дома? И к тем пятидесяти тысячам, что были выданы вам коммерческим отделением на ваш магазин?
— Да, — с некоторым вызовом говорит Чарли.
— Несмотря на то, что в соответствии с последними расценками стоимость вашей собственности составляет… одну минутку…
Из наружного карманчика, имеющегося на кейсе, он извлекает три безупречно аккуратных фирменных квитка. Изучив каждый, он снова прячет их на место.
— …несмотря на то, что по самым оптимистичным… Я подчеркиваю, самым оптимистичным прогнозам, Чарли, стоимость вашего дома составляет шестьдесят восемь тысяч.
— Да, но это абсолютная нелепость. Временный спад. Я знаю, что дом у самой дороги, и сад при нем намного меньше моего…
— По самым оптимистичным, Чарли. Менее оптимистичные оценки таковы: шестьдесят тысяч, ну, чуть-чуть больше.
— Я-то тут при чем! — вдруг свирепеет Чарли. — Когда вы оформляли мне кредит, вы сами были уверены, что цены на недвижимость будут расти и дальше. Мы все были в этом уверены. Ваш банк даже нанял несколько оценщиков этой самой недвижимости, ведь так?
— Консультантов, — поправляет Баттерфилд.
— Если называть утку сосиской в тесте, от этого она не перестанет быть уткой. Называйте их как угодно, но, получается, от них никакого толку, одни убытки. А расплачиваться за все это должен я, а вы, вместо того, чтобы помочь человеку, поддержать его…
Баттерфилд почти его не слушает и поднимает руку, останавливая.