- Не должен бы.
- В том-то и дело, что он не просто перепутал. Мы часто говорим: избегать условностей, проводить тренировки в обстановке, приближенной к боевой. Говорим много, а делаем, видимо, еще мало. И даже не столько мало, сколько непродуманно. Сатырбаев хорошо понимает, что, случись такое с ним в боевой обстановке, его оплошность дорого бы обошлась всему экипажу. Но он был уверен, что все это еще «не настоящее», что, мол, в настоящем бою он сумеет себя показать. Он полагал, что эта тревога - просто очередная тренировка и ограничится она только наводкой, как делали мы сегодня уже дважды…
Керим сразу понял, что сделал ошибку непростительную, но считал ее чисто случайной. А теперь выходило - не так это. Командир сумел увидеть то, о чем сам он, Сатырбаев, и не подозревал. Верно, что были мысли и насчет «не настоящего», он и правда думал, что опять будет только наводка.
После ужина Керим подошел к Михаилу. Спросил:
- Смеешься?
- Нет. Обидно только, за тебя обидно. Не везет тебе, Керим.
- Э, не так говоришь. «Хвастаешь, Керим, а не умеешь ничего», - вот как говорить надо.
- Ну, что ж,, пусть будет так. Так даже лучше.
- Скажи, что делать надо?
- Исправлять ошибку.
- Не то говоришь. Как в глаза людям глядеть?
С этого дня Керима особенно потянуло к Михаилу* Тот хоть и безжалостно ругал его, часто говорил ему неприятные слова, но Керим чувствовал в них не только справедливость, но и доброжелательность.
Теперь Керим много времени проводил на своем боевом посту. Строгий и скупой на похвалу старшина первой статьи Видунов стал еще требовательнее. Но даже он был доволен молодым комендором. Очередные стрельбы Сатырбаев выполнил отлично, пушку содержит в образцовом порядке, стал скромнее. Поэтому, когда командир катера спросил о Сатырбаеве, старшина ответил:
- Старается. Поощрить думаю, да вот хотел посоветоваться с вами, не рано ли?
- А вы не бойтесь. Если заслуживает - поощряйте.
- Одно мне не нравится: моторы он для чего-то с Топорковым изучать начал.
- А по-моему, это тоже хорошо. Взаимозаменяемость необходима в бою.
Старшина вежливо напомнил:
- По расписанию Сатырбаев не моториста заменять должен.
- Правильно. Но в бою расписание часто меняется. Нехватка моториста - это потеря хода, а потеря хода в бою - это гибель.
Довод был сильный, но и он еще не совсем убедил старшину. Конечно, Сатырбаев может изучить и вторую специальность без ущерба для первой. Только непорядок, когда человек гоняется за профессиями. По глубокому убеждению старшины у всякого к одному делу должно призвание быть. И пусть он любит это дело, отдает ему всего себя без остатка, а не раздваивается. Именно таким было отношение самого старшины к службе, в этом была его правда жизни. Но и в словах командира он тоже чувствовал правду, хотя еще и не понимал ее, не умел соединить со своей.
Однако происшедший вскоре случай заставил старшину окончательно убедиться в правоте слов командира.
Шторм застал наши торпедные катера в море. Мы не успели дотянуть до базы. Командир дивизиона решил зайти в ближайшую бухту.
Бухта, надо заметить, никудышная. Большие корабли в нее не заходят - мелко. Причал там, правда, хоть старенький, но есть. Пришвартовались мы к нему, наш катер у самого края стал. Ждем. Сутки ждем, вторые пошли. Погода не утихает, а еще больше лютует. Волна так прямо через причал и хлещет. Катера, понятно, бьет. Кранцы плетеные изжевало, а на одних резиновых из положения не выйдешь. Плести новые - не успеешь.
Командир дивизиона приказал рубить тальник, связывать его снопами и использовать вместо кранцев. С каждого катера отрядили людей. Пошли и от нас несколько человек на берег.
Надо же было случиться, что именно в этот момент катер оторвало. Волна ударила с такой силой, что бревно, за которое был заведен носовой швартов, вырвало, а кормовой и дополнительные концы точно бритвой перерезало.
Когда командир поднялся на мостик, катер уже отнесло от причала. Оттуда еще раз попытались подать бросательный, но безуспешно. Катер несло на камни.
По сигналу боевой тревоги матросы разбежались по своим местам. Видунов доложил командиру:
- Все, кроме мотористов, на своих местах,
- А где мотористы?
- Я отправил их рубить тальник.
- Всех сразу?
- Так точно, во главе с механиком-
- До сих пор я был убежден, что у меня старшина не юнга, а грамотный моряк.
- Виноват, товарищ командир! Рассчитывал, что они быстро вернутся…
А до валунов оставалось метров тридцать.
Всякий на корабле чувствовал, как дорога каждая секунда: катер вот-вот кинет на камни. И каждый с тревогой и надеждой вглядывался в спокойное, как всегда, лицо командира, ждал, что скажет он?