Василий подождал, пока стихнут его шаги, и быстро сел. Он уже протянул руки к выступу, когда заметил голубоватое пламя спиртовки.
Огонь! Вот что может его спасти! Джим оставил спиртовку зажженной. Раньше он этого не делал.
Василий снова лег и подкатился к противоположной стене. Став на колени, он осторожно, чтобы не погасить пламя, столкнул со спиртовки банку. Потом поднес к пламени руки.
Он считал:
- …пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Когда он досчитает до трехсот, вернется Джим.
- …семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят восемь…
Руки связаны туго, и пламя облизывает кожу. Хочется отдернуть руки.
В ноздри ударил запах гари.
- …девяносто два, девяносто три…
А руки уже не терпят. Кажется, в них вонзаются тысячи игл.
- …сто шесть, сто семь, сто восемь…
Василий поднимает руки и что есть силы растягивает их. Нет, не рвется. Но конец продолжает тлеть. Василий снова опускает руки, и в ребра ладоней снова впиваются иглы.
- …сто восемьдесят три, сто восемьдесят четыре…
Надо еще успеть развязать ноги.
- …двести одиннадцать, двести двенадцать…
Автомат лежит в углу, надо успеть схватить его. Сердце бьется так громко и часто, что, кажется, вот-вот выскочит из груди.
- …двести пятьдесят семь… Рывок! Еще рывок - и трос лопнул. Руки свободны.
- …двести восемьдесят один…
Ноги он уже не успевает развязать: слышатся шаги Джима. Хорошо, что день солнечный, со света не разглядишь сразу, что происходит в пещере. Однако надо добраться до автомата. Василий, опираясь на руки, прыгает в угол.
И все-таки он не успевает. Джим наваливается на него раньше, чем он схватывает автомат. Но теперь Василий был подготовлен к нападению, успел вывернуться из-под Джима и схватить его за горло. Однако Джим уже выдернул пистолет.
Василий ударил по руке Джима раньше, чем прогремел выстрел. Пистолет отлетел в сторону. И все-таки Василий оставался в худшем положении. Ноги были связаны, и это лишало его устойчивости. К счастью, Василий понял это сразу. Он собрал все силы и стал бить Джима головой о каменный пол пещеры.
Теперь они поменялись ролями. Джим был связан по рукам и ногам, а Василий сидел у станции. Он долго не мог включить передатчик. Наконец это ему удалось. Он начал передавать открытым текстом по всему диапазону:
- Я Пряхин, я Пряхин. Нахожусь на Гибельном, нахожусь на Гибельном…
Так он передавал минут сорок. Потом, не спуская глаз с Джима, вынес из пещеры и сложил недалеко от входа все, что могло гореть, облил остатками спирта и поджег. Через несколько минут над Гибельным высоко поднялся шлейф дыма.
А еще через полчаса над островом повис вертолет.
Первым по шторм-трапу спустился мичман Гринько.
ПРИЗ
Командир батареи главного калибра лейтенант Фролов сразу же после ужина собрался сойти на берег. Но не успел он дойти до трапа, как его окликнули: по шкафуту к нему бежал старшина первой статьи Дёмкин.
- Товарищ лейтенант, беда!
- Что случилось?
- Вострышев заболел. Жар у него, и на головную боль жалуется. Ужинать не стал.
Фролов озабоченно посмотрел на часы. Домой он явно опаздывает, жене опять придется одной идти в кино. А Вострышева надо посмотреть: если матросу изменяет аппетит, значит, дело действительно плохо.
Вострышев лежал на нижней койке. Увидев лейтенанта, он хотел встать, но тот жестом остановил его.
- Что с вами?-спросил Фролов, склоняясь над матросом,
- Да вот, застудился малость. Знобит.
Фролов приложил ко лбу матроса ладонь и тотчас же приказал старшине:
- Вызовите врача!
Старшина пошел было из кубрика, но, потоптавшись у трапа, вернулся.
- А может, не надо, товарищ лейтенант? Парень он крепкий. Нашего корня, сибирского! И без врача встанет.
- Верно, сам встану, - Подтвердил Вострышев.
- Да вы что, боитесь, что ли, врача?-спросил Фролов.
- Видите ли какое дело, товарищ лейтенант: нашему врачу только пожалуйся, он живо в изолятор отправит, а то и в госпиталь упечет. А у нас через два дня стрельбы,- пояснил старшина.
- И все-таки идите за врачом.
Старшина ушел. Вскоре он вернулся вместе с корабельным врачом капитаном Глушко. Капитан долго выстукивал и выслушивал матроса и наконец сказал:
- Ничего страшного нет. Грипп. Но больного необходимо изолировать.