Я украдкой посмотрел на часы. Половина второго, а клиент все еще трезв, хоть и не в меру разговорчив. Коньяку в его бутылке меньше тоже не становилось.
— Представьте себе, — продолжал он между тем, словно забыв, зачем люди приходят в «Тропикану», — целую культуру, существующую между двумя мирами, — огромный континент с блестящими цивилизациями, абсолютно чуждыми для нас именно из-за разницы координат во времени и пространстве…
— Насколько я понимаю, все они безвозвратно погибли, — сказал я для того, чтобы поддержать разговор.
Он мрачно кивнул.
— К сожалению. Мы имеем дело только с осколками древней культуры. Но для неподготовленного человека даже близкое знакомство с тайным знанием грозит серьезнейшими потрясениями.
Повисла пауза. Я вопросительно взглянул на клиента, ожидая продолжения. Он медлил, словно бы решая, рассказывать ли ему дальше, или же перевести разговор на другие рельсы. Потом внезапно спросил:
— Нервы у вас крепкие?
— Не жалуюсь, — сказал я и не соврал.
Он медленно закатал рукав. Потом второй. Меня передернуло.
Загорелые мускулистые предплечья полосовали страшные рваные шрамы. Рубцы, толстые и белые, словно забравшиеся под кожу черви, ползли от локтей к запястьям.
— Это — плата за попытку вторгнуться в закрытые для простого смертного области, за дерзость человека, осмелившегося вступить на Путь Богов… Впрочем, история длинная, и я не уверен, что вы действительно хотите ее выслушать.
Я отхлебнул виски. Похоже, коньяк начал оказывать свое действие. Еще сто — сто пятьдесят грамм, до окончательного притупления вкусовых пупырышков, и можно приступать к ликвидации.
— Если история интересная, то я ваш, — сказал я. — Черт знает как скучно в этих круизах. Только не обижайтесь, если я буду время от времени наведываться к стойке, ладно?
Клиент усмехнулся и подлил себе еще коньяку. Видно было, что он действительно настроился на длинную историю.
— Двадцать два года назад, — начал он, когда я, расположившись поудобнее, отсалютовал ему бокалом, — просматривая в архивах Севильи старые хроники эпохи Конкисты, я наткнулся на один документ…
2
В 1649 году ученый иезуит Фернандо Монтесинос отправил своему духовнику Игнатию Монтехо рукопись, озаглавленную «Дополнения и комментарии к древним историческим мемориалам Перу». В приложенном к рукописи письме он просил своего духовного отца благословить издание этого небольшого трактата, призванного восполнить некоторые пробелы его основного труда, собственно «Мемориалов». Монтехо, однако, умер, не успев ознакомиться с манускриптом, а вскоре почил в бозе и сам Монтесинос. Казалось, рукопись навеки обречена на забвение, тем более что подобных ей сочинений пылится в архивах многое множество. Ко мне в руки она попала фактически случайно — ее принесли по ошибке вместо реестра имущества миссии иезуитов в Лиме, но даже беглого просмотра хватило, чтобы понять: передо мной — настоящее сокровище.
Там было множество невероятных, фантастических историй, от которых бросило бы в жар любого кладоискателя. Прекрасные легенды о Долине Каменных Воинов, о Трехстах Говорящих Головах, о золотой цепи на дне озера Титикака и множество иных, не менее удивительных. Но меня особенно заинтересовал рассказ о Terra del Suenos, или Земле Снов.
Из всех легенд эпохи Конкисты эта — наиболее темная и таинственная. Испанские хронисты упоминали о Terra del Suenos как об одном из Двенадцати Препятствий на пути к хранилищу золота инков — Пайтити. Иногда это место называлось Puno Waci, что на языке кечуа означает «Дом Грез». Но везде упоминания об этой стране скудны и отрывочны, окутаны завесой тайны. Поэтому, обнаружив на страницах старинной рукописи Фернандо Монтесиноса историю, имевшую прямое отношение к загадке Terra del Suenos, я испытал восторг первооткрывателя. Я был удивительно наивен тогда. Я считал, что передо мной лежит просто стопка пожелтевшей бумаги, исписанная каллиграфическим почерком старого иезуита, и не догадывался, что это лишь вешка На Пути Богов, первая из многих, указывающих дорогу… Но обо всем по порядку.
В своих «Дополнениях и комментариях» Монтесинос сообщал, что несколько лет назад встретил в Толедо одного человека, прибывшего из Индий, как тогда называли Новый Свет, — человека с удивительной судьбой, богатой приключениями, которые сделали бы честь любому конкистадору героического периода.