Рассуждая таким образом, юная и порядочная особа заглянула, наконец, и на кухню. Электричества все еще не было, однако это не мешало Рико складывать в маринад остатки вчерашнего ужина, так и не дождавшегося обжарки. При виде Марлин подрывник осклабился и ножом указал в сторону – там стояла тарелка, заботливо прикрытая сверху второй, а между этими двумя керамическими створками хоронилась истинная жемчужина – завтрак.
-Рико, ты – чудо, – искренне сообщила ему Марлин. – Спасибо!
Рико улыбнулся еще шире, так, что один край его рта искривился, натянутый старым шрамом, и это мгновенно сделало его похожим на дикаря-каннибала. В этот момент, когда Марлин глядела на него, но уже подумывала, где бы раздобыть чистую вилку, в воздухе раздалось сухое тихое потрескивание – словно мыши в подполе (в существовании какового у тетушки Розы Марлин практически не сомневалась) решили сплясать со своими маленькими кастаньетами. Если бы у мышей, понятное дело, они были, эти кастаньеты. Не успела Марлин спросить, что тут происходит, как почувствовала, что волосы у нее на затылке становятся дыбом и это неприятно щекотно. На ее глазах в одну коротенькую долю секунды по металлическим поверхностям кухни – а было их немало – пробежала бледная синяя молния, будто спасаясь от кого-то. Лизнула напоследок лезвие огромного ножа, который Рико так и держал на изготовку, и, будто издеваясь, вспыхнула и исчезла.
-Что за…
-Ковальски!!! – загрохотало на весь дом.
-Все под контролем, – невозмутимо-спокойно отозвался из другого конца коридора лейтенант. – Просто скачок напряжения.
-Скачок, твою дивизию, напряжения, Фарадей доморощенный?! У меня в руках бутылка взорвалась!!!
-Тесла, – судя по шагам, Ковальски шел на голос командира.
-Что?!
-Не Фарадей, а Тесла. Ну да неважно, мне до обоих, я полагаю, далеко. Никто не пострадал от осколков?
-Нет. Иди отсюда, я сам…
Дверь кухни отворилась, пропуская Шкипера, несшего перед собой злополучный пострадавший сосуд. «Взорваться», как на вкус Марлин, было, все же, слишком громким словом для того состояния, в которое пришла бутыль: по боку ее хоть и шла трещина, и вряд ли теперь склянка годилась для использования, однако о разлетающейся во все стороны шрапнели осколков речи явно не шло. Шкипер с отвращением отправил бутылку в утиль.
-Стою, понимаешь, – буркнул он, – думаю приладить в ней свечу и поставить в холле, не то там и убьется кто-нибудь… и тут – на тебе!
При этих словах в кухню, наконец, добрался и Ковальски, в данный момент похожий скорее на Виктора Франкенштейна за работой, чем на самого себя. Он оглядел присутствующих, убедился, что видимых поражений его деятельность не нанесла, резюмировал:
-Пострадавших нет, врач не нужен, – и с достоинством удалился. Шкипер выразительно поглядел на Рико, как будто хотел сказать: “Нет, ты это видел?”. Рико пожал плечами – видел он «это» явно не в первый раз.
Марлин успела и позавтракать, и нагреть у камина воды для мытья посуды, и даже припахать мыть эту самую посуду Бекки, а Стейси – расставлять ее по местам, когда в их обществе снова появился «Виктор Франкенштейн», снимая на ходу резиновые перчатки.
-На первом этаже электрика будет, – объявил он с порога. – Это хорошая новость.
-А плохая?
-Он не соединен со вторым и третьим этажами. Судя по всему, они были достроены позже и туда все проводили отдельно. Автономный энергоузел я пока что не нашел.
-Я прямо не знаю, чего больше хочу: чтобы ты его отыскал или наоборот… – вздохнул старший по званию. – Ты хоть ел?
-Я пил кофе, – уклончиво отозвался Ковальски.
-Да или нет?
-Нет.
-Рико, займись им.
-Я сам поем. На кухне уже работает плита, вытяжка и все прочее. Там нужен кто-то все это раскочегарить, достать прочие миксеры и блендеры и сделать так, чтоб у тебя не дергался глаз при мысли о пропадающей еде.
-Прекрасные новости. Рико, сразу как закончишь с этим умником, переходи к его плану. Марлин, как насчет тебя?
-Я к нему прямо сейчас могу перейти, – начала было та, но Рико взбунтовался. Он швырнул свой нож так, что он встрял в разделочную доску и, будь эта доска потолще, мог бы еще эдак намекающее задрожать там. Проделав это, подрывник недовольным ворчанием сообщил, что на кухне никакая Марлин и прочая помощь ему не нужны, и максимум, который он готов уступить – это позволить помыть посуду, так уж и быть.
-Рико, это не твоя кухня, – напомнил ему лейтенант. Подрывник выразил все, что он думает об этом постулате, одним жестом.
-Рико! – пришел в негодование собеседник. – Здесь женщины и дети!
Рико опять же жестами пояснил, что дети еще не вернулись с улицы, а женщины делают героические попытки, чтоб не ржать, как невоспитанная лошадь, так что он не считает себя виноватым хоть в чем-нибудь.
-Хорошо. Здесь я и моя высокая тонкая душевная организация. Будь так любезен, снизойди к моим фанабериям, уважь мое чувство эстетики.
Судя по выражению лица, Рико очень хотелось спросить: «Что, черт подери?!» – однако он ограничился тем, что издал какой-то вопросительный мычащий звук.
-Не делай так, – перевел Ковальски со вздохом. – Кстати, почему я не слышу Прапора?
Все умолкли. Только сейчас Марлин сообразила, что и правда уже давно не слышит разбудившего ее стука. Она попыталась припомнить, как именно долго, и пришла к выводу, что вот примерно с того часа, как по дому скакали синие молнии.
Опрометью они бросились наружу. Прапор, слава богам, целый и неподжаренный, лежал там же, на крылечке, и вид у него был скорее контуженый, нежели какой-то еще.
-Парень, ты в порядке? – потряс его за плечо Шкипер. – Подай голос!
-У него шок, – сообщил лейтенант, приглядевшись. – Прапор, малыш, ты хоть кивни, кивать-то ты можешь?
Прапор сначала и правда кивнул, медленно, будто неуверенно, или позабыв, как это правильно делать. Потом он вытянул руку и указал пальцем в сторону. Все повернули головы туда. Вбок от прорытой вчера траншеи в снегу, немного, кстати, занесенной ночью, пролегала еще одна, поменьше, зато совершенно очевидно свеженькая. Она еще даже дымилась.
-Что это?!
-Это была шаровая молния, – медленно протянул Прапор. С тех пор, как его затормошили, он приходил в себя намного скорее. Но видимо, впечатления были для него слишком сильны. – Вылетела из дома прямо на меня.
-Но ты, конечно, увернулся? – нахмурился Шкипер.
-Я сделал так, как ты учил. Но понимаешь… – младший член отряда потер поясницу. – Я сделал это на подмороженном крыльце…
-Ну, слава Богу, – вздохнул лейтенант. – Так ты просто ушибся, вот откуда контузия. Я уж думал все, МРТ делать в полевых условиях…
-Тесла, – произнес Шкипер с непередаваемой смесью отвращения и восхищения в голосе. – Господи, твою бы энергию, да в правильное русло…
Между тем, убедившись, что ничего интересного не предвидится, а с Прапором, очевидно, все в порядке, Рико, все это время так и торчавший в дверях и загораживающий проход своей массивной фигурой, спрыгнул с крыльца в снег, чтобы не рисковать на льду. Поднял Прапора, перехватив поперек, как куль соломы, взвалил на плечо и занес в дом, на обратном пути, цепляясь то за дверь, то за стену.