Выцветшие почти до белизны джинсы. Драная бежевая куртка. Грязно-зелёная куфия, намотанная на голове. Белые кроссовки. Левая нога впереди, корпус слегка повёрнут…
— Спокойно! Хочешь денег? Мы заплатим! Доллары! Доллары, понимаешь? Только спокойно, чувак!
Юрай рухнул вперёд и вправо на засыпанный песком пол.
В тот же момент я развернулся и шагнул в проём, вскидывая оба пистолета.
Я не целюсь — нет времени. Зрение расфокусировано. Точка во лбу стоящего по центру врага. Точка на груди крайнего правого боевика. Точка. Точка. Не целиться. Не думать. Стрелять.
Два выстрела сливаются воедино. Голова «танго» по центру резко дёргается назад, тёмно-зелёная ткань куфии на лбу окрашивается тёмно-багровым. Пистолет в его руке делает выстрел в никуда, и враг медленно — почти нереально медленно, валится назад.
Крайнего правого «танго» слегка разворачивает попавшей в правое плечо пулей.
Не думать. Стрелять.
Ещё два выстрела.
Подранка отбрасывает назад вторая пуля. Ещё одна с лязгом рикошетит от «эмки» в руках третьего боевика, выворачивая оружие из его рук.
В следующий момент в бой вступают остальные наёмники, буквально превращая в решето обоих противников.
Я резко выдохнул, чувствуя, как глаза заливает пот. Ледяной. Но почему-то хоть сейчас и было как всегда жарко, это совершенно не радовало.
Кирк быстро забежал внутрь, присел около одного из кресел, огляделся по сторонам.
— Чисто!
В Аду я видел такую чистоту…
Со второй попытки засунул свой пистолет обратно в кобуру и шагнул вперёд. Боевик справа ещё, кажется, жив… Шевелится.
Не глядя, делаю в его сторону два выстрела, и шевеления прекращаются.
— Си Джей, проверь что с ним, — кивнул я в сторону лежащего на земле федерала под которым расплывалась лужа крови.
Будет паршиво, если он после всего помрёт…
Снайпер убрал винтовку за спину, подошёл к солдату, наклонился, осмотрел его.
— Плохи дела, садж. У него дырка в ноге и, кажется, перебита бедренная артерия…
Я присел на корточки рядом с хрипло дышащим федералом, который смотрел на меня мутным взглядом.
— Держись, парень, — произнёс я, понимая, что ему уже не помочь. — Скажи…
— К чёрту… — прохрипел солдат. — Мартин… Они забрали Хоппера… Надо найти Хоппера…
Зараза, только этого мне сейчас и не хватало…
— ЦРУ… — обессиленно прикрыл глаза федерал. — Они… Хоппер…
Так. А вот это уже интересно.
— ЦРУ? Ты сказал ЦРУ?
Только, пожалуйста, скажи, что ты не просто бредишь, старина…
— Найти ЦРУ… Хоппер, наверное… там…
— Где? Где Хоппер и ЦРУ?
— Его забрали в… в гнездо…
Да твою мать же! Неужто он действительно просто бредит?
— Гнездо? Гнездо… Ладно, гнездо, — кивнул я. — И где это гнездо?
— Гнездо… Гнездо шершня… Они… там… они все… там… Полковник…
— Полковник? Полковник Коннорс? Что с ним? Где он? Как с ним связаться?
Но было поздно — федерал судорожно вздохнул и больше уже не выдыхал.
— Твою мать, — охарактеризовал я ситуацию. — З-зараза…
— Как думаете, сэр, он бредил? — поинтересовался Си Джей, закрывая умершему глаза.
— Хрен его знает, — не слишком хороший, но зато совершенно честный ответ. — Может, и бредил…
Я вытер вспотевшее лицо, выпрямляясь и возвращая Кирку его пистолет.
— Так. Нужно узнать, сколько тут мёртвых федералов — возможно, кого-то действительно утащили «танго». Кирк — ищешь следы, Юрай, Дойл — осмотрите «танго», лучше на всякий случай пополнить боеприпасы. Си Джей — наблюдаешь и прикрываешь. И в темпе, в темпе, парни! Некогда рассиживаться.
11
— Их было пятеро, — доложил Кирк, протягивая мне собранные жетоны. — Но трупов только три. Похоже, «танго» забрали не одного, а двоих федералов.
— Странно… — протянул я.
Для боевиков такое поведение действительно нетипично — они в основном предпочитают убивать на месте, а не возиться с пленными. Да и зачем им пленный? Ради выкупа? Но даже в Ираке сейчас предпочитают платить наёмникам ради освобождения заложников, чем платить отступные. Чаще это обходится дороже, чем если бы просто заплатить выкуп, но в долгосрочной перспективе затраты намного меньше. Тех, кто заплатил однажды, будут доить постоянно, раз за разом захватывая всё новых заложников. Тех, кто вместо денег присылает наёмников в конце концов предпочитают не трогать. Да, заложники при таком раскладе часто гибнут, но зато многие повстанцы больше не рискуют зарабатывать деньги таким способом. Жёстко, но эффективно.
А тут вообще Кувейт… Кому посылать требование о выкупе, если город отрезан от внешнего мира?
Другой возможный вариант — «танго» зачем-то потребовался пленный «язык». Но это опять же не слишком типично для них. Таким обычно балуются больше армии при противостоянии друг с другом. А в партизанской войне нужную информацию проще купить. Нужна информация о патрулях или обороне базы? Находим тех, кто живёт поблизости или нанят в качестве носильщика-подметальщика и за относительно небольшую сумму узнаём всё требуемое.
Так что хрень тут какая-то творится. Натуральная. Но лучше бы мне узнать, что именно это за хрень…
Допустим, федерал не бредил и одного из его отряда действительно уволокли с собой боевики. А ещё он что-то там болтал про ЦРУ… Боевики держат в плену каких-то агентов ЦРУ? Чудо… А ещё чудесатее, что об этом знает какой-то рядовой солдат. Или они были не просто патрулём, а такой же разведкой, как и мы? Допустим, им поручили выяснить, где удерживают важных пленных, а они нарвались на бродячих или не слишком «танго»… Логично? Вроде бы, да… Версия довольно реалистичная, хотя и натянутая.
— Весь вопрос в том в каком виде они утащили федерала — живым или мёртвым… — задумчиво произнёс я.
И есть ли смысл за ним идти?
Это я вслух уже не озвучивал. Отбивать труп (хотя, зачем «танго» мог потребоваться мёртвый федерал?) — это не к нам, нам это без надобности. А вот живой «джи-ай» будет полезен…
— Следы ведут на юг, — произнёс Кирк.
— Приказы, садж? — поинтересовался подошедший Дойл.
— Попробуем разузнать, куда могли уволочь этого федерала, — решил я. — Может что-то узнаем и о нашем агенте ЦРУ.
— Наше задание этого не предусматривает, — напомнил пулемётчик.
— Я знаю, Грег, — слегка огрызнулся я в ответ. — Но также оно не предусматривает и ничего конкретного — мы делаем, что хотим, но обязаны найти этого кретина.
— Тоже верно… — протянул Кирк, почёсывая нос. — Но мы хотя бы не будем спасать этого федерала — а, садж? Просто посмотрим и уйдём, да?
— А чего бы и не спасти этого парня, если получится? — вмешался появившийся Юрай, который раздал нам по паре снаряжённых трофейных магазинов.
— Мы — не спасатели Малибу, если ты забыл.
— Мы не будем отклоняться от задачи, — произнёс я. — Но мы нашли трупы американцев, так что в стороне лучше не отсиживаться, иначе спустя месяц кто-нибудь, возможно, найдёт уже трупы каких-то наёмников…
— К чёрту приказ, сэр? — прорезался в эфире слегка насмешливый голос Си Джей.
— Если дохнут наши — к чёрту приказ, — отрезал я.
Не понимают. Хреново. Вот Коннорс бы меня наверняка понял, хотя он и американец. Но полковник действительно верил в то, что «мы своих не бросаем».
Всегда есть свои и чужие — это непреложная истина. А задача человека в любой момент времени — уметь определить эту истину.
И нет, свои — не обязательно русские, а чужие — американцы, например. Или свои американцы и чужие арабы. Когда-то одни американцы сломали всю мою жизнь, а потом другой американец помог. Не за что-то, а просто так.
Нет такого народа, который состоит исключительно из хороших людей. Обратное — тоже верно.
Да, я всё ещё, даже спустя годы, чувствуя себя в Штатах, как инопланетянин. И нормальный русский человек лично мне будет всегда ближе. Но только нормальный. Не уличный беспредельщик, наглый офисный клерк или заворовавшийся депутат, а нормальный.