Два «хамви». Дверцы нараспашку, но их экипажи далеко уйти не смогли… Собственно, они вообще не успели даже выбрать из машин, когда их через люки в крыше накрыло зажигательной смесью…
За вторым джипом обнаружился «джи-ай». Он сидел, привалившись спиной к бамперу, шумно и хрипло дыша и что-то нашаривая на поясе. Кажется, солдат был ранен относительно легко…
Но это впечатление мгновенно рассеялось, когда мы подошли к нему поближе.
Из-под накрытой куском брезента левой ноги «стража» тянулся лёгкий дымок. Похоже, что парень был в состоянии шока и только поэтому ещё не загнулся от боли. На нас он никакого внимания не обращал и даже не повернул головы на звук наших шагов. Вряд ли он вообще сейчас был способен хоть немного соображать…
«Страж» достал с пояса флягу, а затем резко откинул брезент в сторону, обнажая паршивого вида рану на бедре.
Стой, даже не думай, кретин!..
Частички белого фосфора, засевшие в ноге парня, соприкоснувшись с воздухом вспыхнули, сжигая человеческую плоть. Солдат резко выплеснул воду из фляги на рану в попытке потушить огонь, но у него ничего не получилось. «Вилли пит» продолжал жечь тело «стража», который сначала задёргался, но потом затих. Похоже, отмучался…
Перед нами возник небольшой обрыв. Видимо, когда-то вокруг одного из зданий пробовали выстроить ветрозаградительную стену, но со временем песка намело по самую преграду.
И, кажется, именно это здание и было опорным пунктом «стражей»… Мощные стены, узкие окна-бойницы, колючая проволока по периметру и прочие оборонительные прелести. Правда великовато что-то для казармы… Нет, для казармы как раз вполне нормально, но не думаю, что тут квартировался полнокровный батальон.
Кратчайшим маршрутом между двумя точками является прямая. И сейчас эта самая прямая между нами и предполагаемым местом сбора бандформирований ЦРУ проходила аккурат через это разрушенное здание.
Нужно сказать, что мне повезло, и я действительно снёс фугасными минами один из углов постройки, позволив зажигательным снарядам запалить всё внутри… Это было однозначно везение пополам с наглостью, потому что в свои навыки выдающегося артиллериста я не верил ни на каплю.
За обвалившейся наружной стеной обнаружилось достаточно простое и, кажется, действительно жилое помещение… Да, точно. Кое-как разгороженный пластиковыми офисными перегородками зал; немудрёная мебель — столы, кровати и…
Ч-чёрт… Твою мать, сколько тут покойников… Метко же ты положил снаряды, Саня, чёрт тебя дери…
Я рассеяно скользнул взглядом по сожжённым фосфором телам, и ускорил шаг. Нечего тут рассматривать, нет тут ничего интересного или познавательного. Нервы у меня, может, и крепкие, но лишний раз проверять их крепость что-то не особо хочется…
Невольно бросил ещё один взгляд, замедлил шаг…
Что-то было не так.
Что-то, мать его, было не так. Совсем не так.
Тел было много — десятки, многие десятки. И… чёртов фосфор сжигает тела, но оставляет одежду относительно целой. И… Нет… Нет-нет-нет…
— Это… Это же гражданские, — тихо произнёс Си Джей.
Лишь единицы были в камуфляже и с оружием, большая же часть была явно безоружна. Обычная гражданская одежда. Женские вещи. Де… детские…
— Эй, да откуда здесь гражданские? — несколько нервно возразил Юрай, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Ну, максимум это могли быть местные…
Дойл прошёл вперёд, наклонился и осмотрел несколько тел.
— Паспорт… — пробормотал он. — Сильно обгорел, но разобрать можно… Зоя Гайль, 29 лет, Германия… А у этого удостоверение журналиста… Бенджамин Уиллард, 32 года, Соединённое Королевство…
— Да не, не может быть… — покачал головой Блазкович. — Откуда тут столько европейцев? Наверняка, местные.
— А по-твоему это так уж меняет дело? — резко произнёс снайпер. — Тут же десятки гражданских. Мёртвых гражданских!
— Это война.
— Ты себя слышишь? Это не война, Юрай, это безумие! Я — солдат, наёмник, я воюю за деньги. Но я не убиваю за деньги женщин и детей! Это… Это всё он виноват! Это он превратил нас в палачей!..
Голос Си Джей стал глухим и гулким, как будто бы доносящимся из какого-то колодца, а затем и вовсе начал затухать. Я больше не слышал слов своих ребят, а вместо это слышал чьё-то хриплое прерывистое дыхание. Не моё дыхание, точно не моё…
Она сидела у дальней стены, в тени. Девочка. Лет шести-семи. Половина лица сожжена — ни кожи, ни волос. Сплошное чёрно-кровавое месиво с тёмным провалом пустой глазницы. Вторая половина — нечеловечески совершенное, как у ангела или какого-то другого волшебного создания.
Она была ещё жива. Не знаю как это возможно, но она была всё ещё жива.
И она смотрела на меня. Как будто просила о чём-то… О чём? А о чём можно просить в такую минуту?
Я поднял ствол автомата, но почти сразу же опустил его.
Нет. Не могу. Не заставляй меня. Не заставляй меня убивать тебя… Ещё раз убивать тебя. Пожалуйста. Не заставляй убивать тебя снова. Я не виноват. Это не моя вина. Не заставляй меня…
В полумраке царящем внутри здания раздался тихий вздох… А затем я остался наедине со своим дыханием и тишиной.
Мгновение спустя мир снова обрушился на меня своими звуками.
— Остынь, Си Джей! — повысил голос Юрай.
— А чего «остынь, Си Джей»? Что за херня! Мы уже не понимаем, что делаем! Сначала мы убивали «танго», потом убивали американских солдат, а теперь и гражданских начали убивать, да? Что дальше — начнём убивать друг друга?!
— У нас не было выбора!
— Ни хрена! — сплюнул снайпер. — Может, тебе и нравится быть убийцей, а мне нет! Я своё дело знаю, я на такое не подписывался!
Юрай неожиданно сделал два быстрых шага к Си Джей и врезал ему в челюсть, одним ударом уложив снайпера на землю.
— Думаешь, мне это нравится? — вспылил Блазкович. — Думаешь, мне нравится чувствовать себя палачом?! Пошёл ты! Пошёл ты, понял?!
— Отставить! — рявкнул Дойл, вставая между парнями и отталкивая Юрая назад. — Вы двое, смирно, мать вашу! Смирно, я сказал! Вы оба что — охренели? Здесь идёт война, а вы ссоритесь, как два тупых школьника из-за смазливой чир-лидерши. Вы же профессиональные наёмники, мать вашу. Всё, хватит! Поняли, нет?
— Так точно… — пробормотал Юрай, успокаиваясь и подавая руку всё ещё валяющемуся на земле Си Джею. — Проехали?
— Проехали… — буркнул снайпер, поднимаясь с помощью Блазковича на ноги.
— Никому не нравится, что тут происходит, — негромко произнёс Дойл, бросая взгляд на меня. — Мне — тем более, но…
Я на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул…
В воздухе пахло чесноком и палёным мясом.
— Продолжаем движение, — ровным тоном произнёс я. — Нужно уходить отсюда.
— Эээ… Садж… — даже Дойл оказался выбит из колеи моим хладнокровием.
Ничего… Я и сам от себя почти в шоке. Хорошая штука — шок. Главное — нет боли.
— Мы не виноваты, — продолжил я. — Это вина «штормовых стражей», вина полковника Коннорса. Всё произошедшее… всё происходящее — их вина. Только их. И они заплатят. За всё.
Парни встретили мои слова гробовым молчанием и тяжёлыми взглядами… Взглядами в сторону. Они явно старались не смотреть мне в глаза.
Ну и ладно. Переживу. Я многое пережил. Многих пережил. И это переживу, чего уж там…
— Если мы разгромим «стражей», то всё закончится, — мой голос казался лишним в здании, полном мертвецов. Его не должно было здесь быть. — Вы со мной? Или нет?
Я обвёл свою команду взглядом.
Наёмники молча зашагали вперёд, обходя меня…
Спустя несколько секунд, следом за ними двинулся и я. Тоже молча.
Мой голос был здесь лишним. Его не должно было здесь быть.
43
— Алекс, есть разговор, — негромко произнёс Дойл, когда мы отошли от… того места.
— Не о чем говорить, — ровным тоном ответил я. — По крайней мере, не сейчас.
— Ясно… Слушай, я никогда тебя таким не видел… Ты вообще в порядке?