И вот это было самое паршивое во всей этой поганой истории. Почему? Потому что рядовые повстанцы-партизаны на такое не способны. Белорусские партизаны вполне могут пустить эшелон с фашистами под откос, но никогда не смогут проникнуть в городское представительство ЗАО «Гестапо» и перебить взвод эсэсовцев — для этого нужны кто-то типа «СМЕРШа».
Иными словами у иракских повстанцев появились солидные покровители, которые в состоянии не просто натравить тупую и злобную толпу, а способны обучать солдат и даже спецподразделения. Похоже именно с этим и может быть связано то, что в последний год дела Коалиции в Ираке резко пошли вниз. Акции падают, индекс Дяди Сэма теряет пункты…
Впрочем к чёрту стратегический расклад и к чёрту зализывающую полученные в ночном бою раны базу — мы всё-таки отправляемся на север, к пункту постоянной дислокации…
Подъём был ранний — в шесть утра, потому как уже в восемь конвой должен быть сформирован и отправлен, а дел до этого момента ещё навалом. Немного привели в себя в порядок после ночного боя и сходили до давешней «ямы» — собрать то, что ночью пришлось впопыхах бросить. Для этого, кстати, пришлось выдержать короткую стычку, едва не переросшую в рукопашную с забредшим на огонёк наживы отделением местных, которые уже положили глаз на наши вещи.
Потом перетащили всё добро в выделенные нам два «хамви» и один трёхосный грузовик, после чего повели их в район формирования колонны. Около одного из КПП бетонными плитами было огорожено внушительное пространство, протяжённостью где-то километра. И там под прикрытием огневых точек блок-поста конвой и формировался. Сначала строили гражданские транспортные машины, потом к ним пристраивались машины охраны, и вперёд.
Но гладко было только на бумаге, а вот про иракские овраги и прочие неровности в мозгах снабженцев забыли. То кто-то с кем-то столкнулся, то кто-то из-за места в колонне начал препираться, то кого-то всё не было… Бардак, короче. Рутинный такой, совершенно обыденный бардак.
Колонна была довольно внушительной — почти полсотни машин. Здоровенные тяжёлые американские седельные тягачи, выглядящие так, как будто прямиком вышли со съёмочной площадки «Безумного Макса» — грубо приваренные листы брони, решётки на стёклах и массивные таранные бамперы. Три «хамви» для нас, ещё один для кого-то, и машины охраны. Ещё два «хамви» с крупнокалиберными пулемётами и два с автоматическим гранатомётами, кустарно добронированные всем, начиная от решёток и бронеплит и заканчивая мешками с песком. Плюс пара МРАПов, больше всего похожие на кучи мусора на колёсах — эдакий металлический угловатый сарай, который тем не менее имеет наивысшие шансы при подрыве фугаса… Правда, если «танго» заложат не просто пару килограмм тротила, а по новейшим веяниям моды закопают в мусоре на обочине пару гаубичных снарядов и какую-нибудь дрянь в качестве ударного ядра, то не спасёт никакой МРАП. Доказано.
Машин эскорта — мало, транспортных машин — много. Причём это такие машины, что быстро на них не покатаешься и не поманеврируешь. А значит любой крутой поворот, и колонна начнёт неизбежно тормозить, превращая в великолепную мишень…
Здорово, чего уж там… Хотя прямо сейчас в чёрный пластиковый мешок залезай, чтобы похоронные команды не беспокоить.
Впрочем, это были ещё так, цветочки… А самые ягодки начались, когда я увидел нашу охрану. Тут у меня уже никаких слов не нашлось — даже матерных…
— Ах ты… Нацгвардейцы! — неприятно удивился Хэтчер, сидящий за рулём «хамви», в котором устроилась первая секция первого отделения.
Далее последовала непереводимая игра английских нецензурных слов. Непереводимая, потому что на тот же русский это переводить — неблагодарное занятие. Больно уныло в результате выходит.
В принципе, я целиком и полностью поддерживал озвученную моим подчинённым позицию — это действительно была задница. Большая! Такая! Задница.
Почему? А потому что Национальная гвардия и, соответственно, национальные гвардейцы.
Что такое среднестатистический нацгвардеец? Берется некий Джон Доу — обычный рядовой гражданин США. Работа у него наверняка не шибко денежная, вот он и записывается в нацгвардию. А что? Стреляешь за счёт государства, вместе с такими же лоботрясами по полям скачешь время от времени, на старой технике катаешься… Эдакий лагерь бойскаутов для взрослых — детская площадка для тех, кому всегда двенадцать лет.
А самая мякотка в том, что за всё это причитаются этому Джону Доу нехилые налоговые льготы и зарплата. Учитывая, сколько на рядовом американце висит кредитов — лишними деньги тут не будут.
Но всё меняется, когда приходит он — Его Величество Локальный Конфликт! Аплодируем, улыбаемся и машем!
И вот уже начинает не хватать кадровых военных ни в Афганистане, ни в Ираке. Куда подевались эти самые кадровые и военные? Да много куда. Кого в девяностых разогнали, когда думали, что Россия окончательно загнулась и теперь нет нужды держать целую толпу дармоедов, которые в случае чего должны были останавливать коммунистические орды на подступах к Нью-Йорку. А кто-то слинял из армии уже в нулевых, когда частники взяли большую власть и стали платить вдвое-втрое выше, чем федеральное правительство. Велики Штаты, а наскрести лишнюю дивизию уже проблемно.
И вот тут-то как раз и вспоминают про многие тысячи Джонов Доу. Контракт с Дядей Сэмом подписывал? Подписывал, ага. Ну, вот и держи, дружок, винтовку и вперёд — на войну!
А кто-то даже сам вызывается, прельстившись боевыми и дополнительными льготами.
Вот только, по сути, это даже ещё хуже, чем ополчение. Даже без опыта срочной службы — галимые гражданские пиджаки, чьи знания о войне ограничиваются просмотром старых клюквенных боевиков с Джоном Уэйном и игрой в компьютерные шутеры типа «Call of Duty».
Всё.
И вот с такими вот архаровцами нам сейчас предстояло тащиться по дорогам Ирака, где даже охрана из хорошо обученных контрпартизанских подразделений вообще ни хрена не гарантирует.
Просто великолепно. До великолепного великолепно.
Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох… Ладно, чего уже ныть-то? Раз уж попал, то крутись как можешь…
— Готовимся к отправке, — скомандовал я, вылезая из «хамви». — Всем быть начеку. Кто думает, что приехал на курорт лапать девок и жрать пиво — пусть воспоминает вчерашнюю вечеринку. А я пока схожу до вождя этих гоблинов — поинтересуюсь раскладом…
Находить старшего или командира в каком-либо коллективе или подразделении — вопрос навыка. Со временем начинаешь делать это быстро и практически безошибочно. Это не всегда самый большой, самый грозный или самый старый чувак, но вокруг командира-руководителя всегда будет витать… ну, аура такая своеобразная, что ли… Хотя и звучит это абсолютно ненаучно, но тем не менее.
Вот и на этот раз старшим эскорта оказался мужик лет сорока с небольшим — немного лысоватый, немного полноватый с усталыми глазами и слегка дёрганными движениями. Камуфляж висел на нём, как разгрузка на пингвине — ему скорее пошли бы старые такие бухгалтерские нарукавники и калькулятор в руке. Ну, куда этому дяде воевать, а? Ему самое большее бы где-нибудь интендантом сидеть, а не конвои охранять…
Ещё один серьёзный штрих к портрету нацгвардейца — оружие. Нет, не лежащий в салоне автомат — обычный М4, которым удобно орудовать из бронемашин, а оружие личное.
Пистолет — это, конечно, средство на самый крайний случай. В нормальном бою с ним делать нечего — автоматам и даже пистолетам-пулемётам он сливает подчистую. Однако если основное оружие профукано или недоступно пистолет бывает очень полезен…
Чем в основном пользуется народ? Да много чем. Кому воевать надобности нет — таскает табельную «беретту», которая из-за ублюдочного выреза сверху почти моментально забивается песком и становится эффективна только для того, чтобы кого-нибудь стукнуть килограммовой железякой.