Внизу плавно проплывали лесные массивы, перемежаемые полями. Изредка то там, то здесь, виднелись большие и маленькие населённые пункты. Прошло ещё пять минут. Колонна стала загибаться влево, меняя курс на сорок градусов. Потом, по прошествии ещё нескольких минут, снова поворот, ещё на 40 градусов.
На востоке уже вовсю алела заря – десятки мелких тёмных облаков, кучно толпясь на бирюзовом небе, и освещённые восходящим солнцем, выделялись своими ярко-оранжевыми нижними половинками. Три эскадрильи штурмовиков, кромсая винтами морозный зимний воздух, дважды изменив свой курс, теперь подбирались к цели с запада, и были почти не видны на фоне тёмного неба.
– Похоже, выходим на боевой, – посмотрев на карту в планшете, произнёс скорее для себя Андрей.
– Так и есть, – услышал он ответ в голове голос Агнии, – посмотри немного левее, видишь?
– Ага, точно!
В нескольких километрах, сквозь застилавшую землю дымку, уже отчётливо был виден железнодорожный узел: здание вокзала, много путей, коробки каких-то складов, стрелки, рельсы, рельсы, и на них…
Огромное скопище вагонов!
Через полминуты вокруг головы колонны штурмовиков показались, отчётливо видимые на светлом бирюзовом небе, чёрные кляксы разрывов зенитных снарядов. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Через четверть минуты они, размазываясь, как капли туши на мокрой бумаге, заляпали собой всё небо.
– Понеслась вода за рыбой! – буркнул Андрей, и тут же услышал в наушниках спокойный голос командира полка, ведущего первую эскадрилью:
– Внимание! Первая эскадрилья! Цель слева по курсу! – и спустя пять секунд: – Атака!
Было хорошо видно, как в сплошном мареве из разрывов зенитных снарядов самолёты первой эскадрильи с левым доворотом последовательно ныряли в пологое пике. И тут же к кляксам разрывов зениток среднего калибра присоединился огонь малокалиберной зенитной артиллерии. 20-мм зенитки хлестали длинными, с огненными росчерками, плетями, а 37-миллиметровки выплёвывали навстречу атакующим их самолётам трассы, каждая из которых была увенчана шестью огненными шариками – по количеству снарядов в магазине9.
И все вместе они хлопотливо плели свою гибельную паутину, стремясь зацепить настырно лезущие в самое пекло советские штурмовики.
Андрей намётанным взглядом отметил, что позиций МЗА10 не меньше трёх десятков. Это было много, очень много – железнодорожный узел фашисты прикрыли очень хорошо.
– Т-т-твою мать! Плотно у них тут… – чертыхнулся Андрей.
И тут же голос Ангела в голове, уже с железными нотками:
– Не ссы, прорвёмся!
Андрей мимолётно ухмыльнулся: «ну, всё, похоже, Она уже включилась!».
Чувствовать своего Ангела-хранителя не где-то там, на небе, а вот так, прямо за спиной, это было феерическое ощущение! Появилось чувство, что у него самого вырастают крылья, а всё тело покрылось грозной бронёй.
«Под грозной бронёй ты не чувствуешь ран!» – вспыхнула в голове мысль… кто-то из классиков… Пушкин?
И тут же требовательный, почти осязаемый головой мысленный подзатыльник от Ангела:
– Не отвлекайся! Сейчас будет команда к атаке!
И точно! Щелчок с наушниках, и уверенный голос комэска Миронова из эфира:
– Вторая эскадрилья! На боевом!11Приготовиться к атаке! – и через пару секунд: – второе звено – работаете по зениткам! Как понял?
Андрей встрепенулся, переключился на волну командира эскадрильи:
– Второе звено! Принято! Работаем по зениткам!
Переброс передатчика на соседнюю частоту:
– Парни! Работаем по зениткам! Разбиться на пары, дистанция – не более 200 метров! Далеко не отрываться!
– Понял… принято… есть! – почти одновременно прилетели три ответа от пилотов его звена.
Первая эскадрилья уже по полной программе работала по целям – два её первых звена насмерть врубились в смертельную схватку с батареями малокалиберных зениток фашистов, прикрывающих железнодорожный узел: глаза в глаза, зубы в зубы!
На тех участках неба, где шли в атаку две первые четвёрки Илов первой эскадрильи, казалось, сошёлся огонь всех зениток – самолёты прорывались сквозь сплошное море огня. Сотни снарядов малокалиберной артиллерии, ежесекундно изрыгаемые в воздух десятками стволов, сплошным огненным ливнем полоскали небо вокруг самолётов, идущих в атаку. Казалось, ничто и никто не сможет прорваться сквозь эту огненную стену. Но невзирая на смерть, несущуюся навстречу, самолёты упорно шли вперёд, и пушечно-пулемётным огнём, перемежаемым залпами ЭРЭСов, сметали всё на своём пути.