И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Пусть выполнят волю мою-ю:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою!»
Девичий голос, как нерв, бился под сводами землянки. Андрей сидел позади неё, лоб его покрыла испарина, во рту совершенно пересохло. В голове билась мысль: «Откуда?! Откуда такая песня?! Она же как будто про себя поёт!»
А Агния тем временем с напором продолжала:
— «Мы крылья и стрелы попросим у Бога -
Ведь нужен им ангел-ас!
А если у них истребителей много,
Пусть пишут в хранители нас!
Храни-и-ить — это дело почётное тоже,
Удачу нести на крыле.
Таким, как при жизни, мы были с Серёжей
И в воздухе и на земле!
Таким, как при жизни, мы были с Серёжей
И в воздухе и на земле!» 3
Она прижала струны ладонью, и замолчала, часто дыша и смотря в точку перед собой. Первые 10 секунд стояла гробовая тишина — было слышно, как потрескивают в печке дрова. Все ошарашенно молчали — по всему было видно, что слова песни тронули самые затаённые уголки души. У всех присутствующих. Затем все как-то разом задвигались, шумно задышали, поднялся восторженно-одобрительный гул.
— Как Христос по душе босиком прошёлся! — шумно, с чувством, и незаметно смахивая кулаком навернувшуюся слезу, выдохнул Колька Никишин.
— Вот это да! — кто-то вторил ему из одного угла.
— Молодчина! — кто-то выкрикнул из другого.
— Маладэц! Вах! — громоподобно вторил ему Жорик.
— Ну и ну! Это кто ж такую песню сочинил?
— Не иначе, как лётчик!
— Кто сам не летает, тот так не сочинит! — посыпалось со всех сторон.
— Где же ты её услышала то?
— И ведь запомнила! Умница ты наша! — неслось вдогонку.
Лоб её был покрыт бисеринками пота, она, смущённо улыбаясь, отдала гитару:
— Неужто понравилось?
— Она ещё спрашивает?! Скромница!
— А спой нам ещё, а?
— Нет, нет, мужчины! Извините, — она опустила глаза, — что-то я устала… Можно я пойду?
Она застегнула комбез, нахлобучила на голову шлемофон, и стала пробираться к выходу. Пошатнулась, чуть не ударившись плечом об косяк. Андрей, вскочив и идя рядом, мгновенно среагировал, подхватив её под руку, и бережно вывел на улицу.
Оказавшись на улице, она подставила лицо ветру. Он тут же раскидал её волосы, выбившиеся из-под края шлемофона. Андрея переполняли чувства, ему сразу хотелось многого: обнять её, поцеловать, подхватить на руки, закружить, расспросить её, что это за песня, и не сама ли она её сочинила, а если не сама, то где и от кого слышала, хотелось попросить её спеть ещё что-нибудь.
Мысли тужились в мозгу, рот уже сам собой открылся, осталось только набрать воздуха в грудь, но она приложила пальчик к его губам, и сказала коротко:
— Подожди, я всё тебе расскажу. Чуть позже.
Она отвела его подальше в поле, чтобы никто, даже случайно, не мог бы слышать их разговора.
— Это не моя песня. Я её не сочиняла, я её всего лишь спела. Её напишет другой… человек, — она запнулась, помолчала, и подняв на Андрея глаза, промолвила: — его зовут Владимир Высоцкий.
— Напишет? Ещё не написал?! И кто это такой, этот Высоцкий?
— Да, напишет, через несколько десятков лет.
В голове у Андрея начался форменный ералаш: он уже почти привык к тому, что бок о бок, рядом с ним, живёт прекрасная фея, называющая себя его Ангелом-хранителем. Он уже почти привык к её неожиданным фокусам, вроде заживления ран, чтению его мыслей и появлению прямо из воздуха конфеток на её ладошке. Но, чёрт возьми! Как можно спеть песню, которая ещё не написана?
— Но объясни мне: КАК? — воскликнул он, потрясённый до крайней степени.
— Это так, — коротко ответила она, — напишет, и всё. Когда станет взрослым. А сейчас ему всего лишь четыре годика.
Андрей взял её за плечи, притянул к себе, нашёл в темноте её глаза, заглянул в них:
— Скажи мне, как это возможно. Пожалуйста!
— Андрюш, ты же знаешь — я Ангел. Я много чего могу.
— Я знаю. Но я хочу понять — как это возможно технически? Объясни!
— Объяснить, как такое возможно технически…. — она задумалась, вздохнула, подняла на него глаза, — техника здесь не причём. Как бы тебе объяснить? Понимаешь, в человеческом языке порой нет нужных эквивалентов, чтобы объяснить некоторые явления нематериального характера. Ну, скажем так, — она пошевелила в воздухе пальчиками, — есть некое энерго-информационное поле…