Механик-водитель много повидал на этой войне, и то, что сейчас видели его глаза, однозначно говорило ему, что жить девушке оставалось совсем чуть-чуть: она лежала, согнув ноги и прижимая руки к животу, пальцы её были окровавлены — весь лётный комбинезон на животе был буквально пропитан кровью. Было очевидно, что ранение у неё крайне тяжёлое: она была в полуобморочном состоянии, губы дрожали, дыхание было прерывистым, её всю била крупная дрожь.
Андрей бережно приподнял её за плечи, и поднял лицо к танкисту:
— Давай, подкладывай быстрее свой брезент!
Андрей уложил её, повернул на спину, с трудом распрямил ей согнутые ноги, отвёл её руки от места ранения, и стал расстёгивать и стягивать с неё лётный комбез…. Поднял вверх свитер, гимнастёрку…
Страшно запершило в горле, захолонуло сердце: вид, открывшийся его взору, привёл его в полное душевное изнеможение. Красивое, обнажённое тело, показавшееся ему ослепительно белым на этом грязном куске брезента, было буквально искромсано: весь живот и всё, что ниже, было буквально залито кровью.
Закружилась голова, появилось ощущение, что отнимаются ноги…
«Андрей! Ты должен это сделать! Делай же! Не тяни!» — настойчиво долбилась в голове одна-единственная мысль.
— Ч-чёрт! Чёрт! Мать твою… твою мать… как же…
Дрожащими руками он начал зачерпывать снег с ближайшего небольшого сугробчика и стал смывать снегом кровь с её живота. Открылись два входных отверстия: одно чуть повыше пупка, второе немного сбоку от него.
Танкист упёршись руками к колени, наклонился, чтобы посмотреть, и изрёк авторитетно:
— Амба, лейтенант. Не жилец. Не мучай девчонку, дай умереть спокойно.
— Да не умрёт она, — Андрей продолжал зачерпывать рукой снег и смывать кровь у неё с живота, — она выживет.
— С такими ранениями не выживают, — танкист сопел ему плечо.
Андрей досадливо отмахнулся от него:
— Слушай, не мешай, а?
— Скажи ему… пусть меня подержит за плечи, — она опять пришла в сознание, — чтобы я не дёргалась. Когда ты будешь тащить.
— Слышал?! — Андрей обернулся на мех. вода.
— Ну, девка у тебя! Железная! — Паша обошёл её, встал на колени и взял покрепче её за плечи:
— Зря это всё-таки…
— Учи учёного, — и внешне храбрясь, Андрей решительно полез инструментом в верхнюю рану…
Стиснув зубы, она запрокинула голову, и тихонько мычала. Как во сне, держа в мгновенно вспотевших руках ржавый инструмент, Андрей осторожно пытался нащупать в обильно кровоточащей ране осколок.
— Левее, ещё левее…. Вот… — сквозь стиснутые зубы она давала ему указания. Первый осколок сидел неглубоко, углубившись в её тело на пару сантиметров.
Узкие концы инструмента заскрежетали по металлу… Захватил, потащил…. С лёгким клацаньем концы узкогубцев сорвались с осколка. Она дёрнулась, мучительно застонав.
— Покрепче ухвати, — она почти кричала сквозь слёзы, — крепче! И тяни! Дурак!
Собрав волю в кулак, опять сунул в кровоточащую рану узкогубцы и осторожно шуруя там справа-налево, наконец-то вновь нащупал сидящий в её теле осколок. Ухватил покрепче. Сжал рукоятки, и осторожно и медленно потянул наружу…
— А-а-а!!! — она судорожно забилась в Пашиных руках. Не дыша, весь трясясь от нервного напряжения, Андрей всё-таки вытащил этот злополучный осколок. Всего его била нервная дрожь, он весь покрылся липким потом.
— Вот! — победно прохрипел он, подняв осколок повыше, и показал ей, держа перед её лицом, — один есть!
Агния часто и глубоко дышала, открыла глаза, сфокусировала взгляд на Андрее, и хрипло:
— Тащи второй… Он глубже…. Буду орать — всё равно тащи. Понял?
— Понял, — сглотнул, кивнул, бросил осколок, полез снова в рану. Уже в другую…
Танкист Паша, не в силах выдержать такое зрелище, отвернулся, и для верности зажмурил глаза. Жалея, что не может наглухо заткнуть себе уши.
Ржавые концы узкогубцев углубились в рану…
Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках. Андрей пытался абстрагироваться от текущей ситуации, и не мог. Осознание того, что ты ковыряешься в ране на теле любимой девушки, причиняя ей адские мучения, иссушала мозг, обессиливала тело.
— Выше! Глубже! — её ноги била крупная дрожь, тело ходило ходуном, но она находила в себе силы руководить его действиями, — Ещё… ещё… вот! — рука Андрея, держащая инструмент, почувствовала скрежет металла по металлу, — цепляй!
Сдвинув концы узкогубцев, захватил ими очередной осколок, и потащил наружу.
Она забилась в конвульсиях от страшной боли…