Агния, пряча шкодливую улыбку, смотрела ему вслед…
— Старший лейтенант Чудилин, и эта… вы, барышня… к капитану Шелестову… вызывают! — посыльный, запыхавшись, материализовался перед ними.
Андрей давно ждал этого разговора, и тщательно готовился к нему, также давал подробные наставления Агнии, как себя вести с особистом. Вышло однако, совсем не так, как он предполагал. Вернее, сначала всё пошло, как по маслу, как и планировалось, но развязка, которая последовала в конце этой беседы, стала для него полной неожиданностью…
***
Первым капитан Шелестов допросил Андрея. Помучив его вопросами минут десять, и предложив ему всё сказанное им изложить на бумаге, он его отпустил, и пригласил для беседы Агнию. Андрей, излагая своё видение случившегося в письменном виде, беспокоился о том, что как бы Агния не наговорила лишнего, и о том, чтобы её рассказ повторял слово в слово то, что он поведал капитану. Беспокоился зря — хоть она и находилась на улице под присмотром сержанта-НКВДешника, она прекрасно слышала все его мысли, и следила за ходом разговора, не упуская ни малейших подробностей.
Когда пришла очередь Агнии, она смело вошла в избу, в которой вершил свои дела начальник особого отдела и доложила:
— Сержант Чудилина по вашему приказанию прибыла.
— Садись, Чудилина. — капитан Шелестов указал глазами на стоявший у стола табурет.
Девушка села, глядя спокойными глазами на капитана.
Капитан сидел, задумчиво постукивая карандашом по столу. Агния терпеливо и бесхитростно смотрела то на него, то по сторонам, спокойно осматривая обстановку. У любого стороннего наблюдателя создалось бы стойкое убеждение, что окружающая ситуация её ни капельки не напрягает, и капитана она не боится. Так ведут себя люди, которые на 100 % считают себя ни в чём не виноватыми. В принципе, так оно и было — она действительно не боялась, и виноватой себя ни в чём не считала. Но на капитана это произвело совершенно иное действие — понаблюдав некоторое время за её реакцией, он внутренне утвердился в возникших у него ранее подозрениях: «хм… хорошо держится…. Совсем не нервничает. Отчего бы это? А не потому ли….», и он приступил к разговору:
— Ну, расскажи, как вы с лейтенантом угнали мессершмитт.
— А чего рассказывать? Вам же Андрей всё и так рассказал. — улыбка её была доброй и бесхитростной.
— Рассказал, рассказал. Ну а вдруг упустил чего? А ты дополнишь. Я же для пользы дела, а не просто так спрашиваю, верно?
Агния коротко, слово в слово, поведала капитану то, что четверть часа назад он уже слышал от лейтенанта. Тютелька-в-тютельку, во всех мельчайших подробностях.
«Сговорились» — в голове капитана пробежала логичная мысль, «…и ведь как версию проработали, а? во всех тонкостях!». Но виду он не подал.
— Ну, хорошо. Вот ты утверждаешь, что вы вдвоём уложили около десятка фрицев из личного оружия, сели в немецкий самолёт и полетели. Так?
— Так.
— И стреляли оба, так?
— А как же ещё! У нас же у каждого был пистолет.
— И много патронов расстреляли?
— Да почти всё, по две обоймы, да ещё у Андрея в кармане было много россыпью.
— И фрицев было около десятка?
— Нет, было больше, убили не всех — они попрятались: за штабелями там, за деревьями….
— Они были вооружены?
— Нет…. Вернее да, но только некоторые, — она поправилась. — Было несколько солдат с винтовками, и лётчики были вооружены. А вот остальные — техники, вооруженцы, они были без оружия. Как и у нас…
— Ага, так. А вот что же такое получается — ваш самолёт, значится сел, и фашисты не предприняли никакой попытки вас захватить?
Девушка пожала плечами.
Капитан продолжил:
— Не может быть, чтобы такое случилось. Вот вы сели на мессершмитте на наш аэродром, к вам вон какая толпа ринулась, думая, что это немец прилетел. Все рванули его в плен захватывать. А вы, значит, сели на вражеский аэродром, и в вашу сторону, получается, никто не побежал, никакая машина не поехала? Даже мотоцикла не отправили?
— Нет, может, конечно, и отправили, — девушка смутилась, — а может, и нет — у них же там всё горело после удара наших штурмовиков. Может, им и не до нас было…. Да и нам тоже особо некогда было по сторонам смотреть — счёт шёл на секунды.
— Ага, а вы, значит, прорываясь к самолёту, расстреливали солдат с винтовками, тех, что самолёты охраняли, и безоружных техников? Так, что ли?
— Ну, вроде того….
— Ага, — кивнул как будто сам себе капитан Шелестов. «Врёт. И лейтенант тоже. Зачем? Что хотят скрыть? Всё это не просто так…». Он кашлянул и продолжил:
— А вот пленный техник, которого вы в кабине привезли — он пододвинул к себе бумагу, лежащую на столе, заглянул в неё, наклонив голову, — утверждает, что группа захвата была, и подъехала она на грузовике и двух мотоциклах. Было? — он испытующе посмотрел на сидящую перед ним девушку.