— Рядовой Рикс! Хватить метаться, пойдём, покурим. — Сержант Хагир стоял рядом, сочувственно глядя на юношу.
Ночь уже полностью вступила в свои права. Звёзды мерцали в ночном небе, как блестящие светлые огоньки. Один, что поближе, горел золотистым светом и пах дешевым табаком. Ладар в раздражении поморщился и тихонько отодвинулся.
— Знаешь, кто не любит запах табака? Ночные добытчики. Дешевые ароматы въедаются намертво и легко могут вызвать тревогу: их и собаки чуют, и магия. Да ты расслабься, мне всё равно, кем ты был на гражданке. Прими то, что всё изменилось. Как бы ты ни старался, просто вернуться к прежней жизни у тебя не получится. Ты стал другим и, пока этого не примешь, дальше не пойдёшь.
— Дальше? Куда, сержант? На поле боя, под мечи противника? Ради чего?
— Понимаю… Ты ничего хорошего не видел от властей, и помереть за них — для тебя верх глупости. Родные, родственники есть?
— Нет. Я сирота.
— Значит, и защищать тебе некого. Нет корней, нет прошлого, нет будущего. Есть только возможность пожить побогаче, неважно какой ценой. Ты хочешь жить только сегодняшним днём?
— А всё остальное у меня отняли. Прошлое исковеркано, будущее — туманно. В этих бесконечных воинах может погибнуть не только королевство — весь мир!
— Может. А может быть, война — это лучшее, что можно сделать для этого мира?
Ладар аж привстал.
— Как это? Война — и хорошее?
— Давай представим ситуацию. Кругом мир, все живут столько, сколько смогут, плодят детей, женятся, разводятся, торгуют и процветают. Можешь себе такое представить?
— Хотелось бы. Это была бы сказка!
— Замечательно! А ты хотел бы быть главой большой семьи, иметь много детей… быть королём? В мирное время?
— Почему нет? Это же здорово!
— Кто бы тебя ни учил, многого ты не знаешь. Отец нынешнего короля, Родерик Четвертый, умер на поле боя. Его отец — тоже. И дед. Зато царская семья живёт дружно. Никто никого не режет, не душит… Пожалуй, интриги плетутся и сейчас, но это совсем не то, что происходило раньше. Когда нет войны и правитель не должен вести войска в бой, к власти рвутся самые подлые, самые сволочные представители правящих династий. Пожалуй, у них одних достаёт низости проложить себе дорогу к трону — по трупам сородичей и ближайших родственников. И теперь представь, какие в результате подобного отбора получаются дети! В лучшем случае инфантильные полуидиоты, способные только быть куклой, пока кто-то управляет страной за их спиной. А в худшем… тебе лучше не знать. В мирное время власть — лакомый кусочек, за который кровь льется рекой!
— Да мне плевать на них! Ты посмотри, как живут простые люди!
— Согласен, плохо. Но дай им пару веков сытости и здоровья… Они расплодятся так, что нечем будет кормить своих же детей!
— Ну и что! Можно распахать новые поля…
— Можно. Одно-два… Что дальше? Я скажу что. Ты родился в селе, наверняка знаешь, что будет, если посыпать поле пеплом дурман-травы?
— Будет двойной урожай, но пшеница будет порченой, от неё люди болеть будут. Кто пойдёт на такое?
— Тот, у кого будут голодать дети. Он будет утешать себя тем, что его дети хлеб из такой пшеницы есть не будут, и будет выращивать его для продажи, растя для себя нормальный. Но когда его сын возмужает и возьмёт в жёны девушку из соседнего городка, то, глядя на слабых, больных внуков, крестьянин пожалеет о том, что сделал, однако будет поздно. И обречена будет не одна семья — все люди!
— Обречена на что?
— В лучшем случае — на деградацию, потерю нормального облика. Появятся новые болезни, которые будут косить ослабленных людей, они будут усиливаться и усиливаться, пока очередная волна не уничтожит всех…
— И что, других вариантов нет?
— Есть. Но они требуют вдумчивого, совместного подхода к собственной жизни одновременно у всех людей и народов. Ты можешь себе такое представить? Я — нет! А пока это невозможно — лучше воевать. Дешевле обходится.
— Это пока очередной маг не придумает гигантский метатель, который не уничтожит всё живое!
— Знаешь, даже это лучше медленной деградации. Смерть должна быть прекрасной и неожиданной, как первая влюблённость. А не мучительным, обрекающим человечество на страдания процессом.
— Откуда такие мысли у простого сержанта? — Саркастический тон вышел плохо, но Хагир только вздохнул.
— Все мы в прошлой жизни — там, до армии, были кем-то ещё. Это всё неважно. Важно — суметь понять, что здесь и сейчас ты нужен если не для себя, то для продолжения всего человечества, прости за высокопарность. А там, глядишь, и свой собственный, потаённый смысл найдётся.