– А нам только что сказали, что самолет упал. Эскадрилья видела вспышку и взрыв на земле. А вы – живы!
– Живы! Это немец упал – мы сбили! – не удержался штурман.
А от командирской машины к самолету Михаила уже бежал приборист.
– Старшину Борисова – к комэску! – запыхавшись, сказал он.
Михаил пошел исполнять приказание. Шел и думал: взгреют за то, что оторвался от эскадрильи или про сбитого немца спросят?
– Товарищ комэск! Старшина Борисов по вашему приказанию прибыл!
Из-за плеча Ильинцева выглядывал командир звена Демидов. Лица их не предвещали ничего хорошего.
– Объясни-ка, Борисов, почему ты, единственный из летчиков эскадрильи, потерял строй, потерял эскадрилью?
– Виноват, товарищ комэск! В облачность попал, газ немного убрал – столкнуться боялся.
Командиры переглянулись.
– Мы уже думали – упал, – чуть мягче сказал Ильинцев. – Многие из экипажей вспышку на земле видели, и дым, думали – ты.
– Не я – истребитель немецкий. Вываливаю из облаков, а передо мной – немец. Не удержался, всадил в него очередь.
– Ты гляди, Демидов, он в истребителя решил поиграть! Говорил комполка Иванов, что ты из истребителей. Видно, привычки старые сыграли?
– Никак нет. Ну, истребитель же перед носом, один! Вот я и сбил его.
– Как это он тебя не увидел?
– Он за «транспортником» нашим охотился – там «Пс-84» впереди летел.
Командиры снова переглянулись.
– Ладно, за оплошность твою на первый раз наказывать не будем – тем более что вину свою ты сбитым «мессером» искупил. Только мы должны дождаться подтверждения с земли – от пехоты. Свободны!
– Разрешите идти?
– Идите!
Михаил повернулся и направился к стоянке самолета.
Механики уже заправили машину горючим, оружейники укладывали в кассеты ленты с патронами, а приборист Гриша возился на крыле.
– Ты чего там делаешь? – окликнул его Михаил.
– Рисую.
Гриша отодвинулся, и все с интересом уставились на фюзеляж. На борту, чуть ниже кабины, красовалась белая звезда и силуэт бомбы.
– Это что? – с недоумением спросил Михаил.
– Звездочка за сбитый самолет, а бомба – за удачный боевой вылет, – с гордостью объяснил приборист.
– Этак ты мне весь самолет изрисуешь!
Но и стереть значки Михаил команды не дал. Бомбили все, а сбитый истребитель – только у него, из всей эскадрильи – даже полка!
Но никто и предположить не мог, что эта история получила продолжение.
На следующий день на аэродром сел «Пс-84». Ну сел и сел. Однако вскоре на командный пункт вызвали экипаж Михаила.
На маленьком КП было тесно от командиров – комполка Иванов, комэск Ильинцев и командир звена Демидов стояли навытяжку перед полковником.
– Товарищ полковник, старшина Борисов прибыл по вашему приказанию.
Полковник с интересом оглядел Михаила с ног до головы и протянул руку. Михаил, недоумевая, пожал ее.
– Молодец, герой!
Михаил ничего не понимал. Вчера ругали, сегодня – герой. В чем дело-то?
– Ты вчера «мессера» сбил?
– Я.
– А «транспортник» впереди видел?
– Видел, потому и стрелять поторопился.
– Я тебя теперь водкой по гроб жизни поить должен! В самолете раненые были, и командование тридцать первого артполка из-под Вязьмы выбиралось. Иванов, если будешь представление на него писать, упомяни про меня.
– Слушаюсь, товарищ полковник!
– Специально попросил сюда завернуть, чтобы на спасителя своего поглядеть. Мы ведь уже было с жизнью попрощались. Был у нас истребитель прикрытия – «ишачок», да немцы его сбили. И ведь уже над своей территорией летели, думали – дома, а из облаков – «мессер». Решили – ну все, хана. А тут ваш хлопец подоспел и немца поджег. Спасибо, старшина!
И полковник еще раз пожал Михаилу руку.
– Желаю вам всем воевать, как старшина! Иванов, хороших бойцов воспитал! Мы с такими немцев остановим и погоним, помяни мое слово! В Берлине помяни!
– Так точно!
Полковник повернулся и вышел.
Глава 3
На следующий день звеном из трех самолетов снова бомбили под Козельском танковую колонну. В бомболюки были подвешены «ПТАБы» – противотанковые авиабомбы; с виду они не были страшными: маленькие – по два с половиной килограмма. Только в бомболюки их поместилось аж триста штук.
– У танка броня сверху тонкая, их такая бомба при попадании напрочь из строя выводит, – пояснил оружейник экипажа.
Взлетели, набрали высоту. Было облачно, но с разрывами, через которые проглядывала земля. Михаил непрерывно следил за ведущим, прицепившись к нему, как репейник к собачьему хвосту. «Не отстану!» – решил он.