Вроде бы ничего не произошло в грохоте бушевавшей вокруг канонады, но над изготовившимися к атаке гитлеровцами сверкнула яркая вспышка и тут же обвально грохнул разрыв снаряда.
— Ага, подхватились, сволочи! — возбужденно закричал корректировщик и торопливо стал передавать в трубку необходимые поправки.
Второй снаряд разметал сгрудившихся возле бронированных машин немецких автоматчиков. Колобов различил, как гитлеровские танки, окутываясь синеватым дымком выхлопных газов, торопливо поползли в заросли кустарника.
— Товарищ Пятый! — вызвал Николай комбата. — Спасибо артиллеристам — за нас поработали. Может, угомонятся на сегодня, как думаете, товарищ Пятый? Если стихнет немного, прошу дать роте разрешение на отдых. Вымотались сегодня…
После некоторого молчания в трубке снова раздался голос комбата.
— Двадцатый, Первый дал добро на отдых. Только не забудь усиленное охранение выставить и проверять через каждый час. Это сказки для малолетних, что немцы ночью воевать не умеют. Ты понял ме… — Колобов услышал в трубке близкий разрыв снаряда, утробный хрип и стук упавшей на другом конце провода трубки.
— Товарищ Пятый! Товарищ Пятый! — закричал он, но ни Пятый, ни его ординарец Шустряков не отвечали.
— Анисимов, живо на КНП батальона! — приказал Николай. — Узнай, что там случилось, заодно по пути связь проверь. Может, просто провод перебило.
Однако в глубине души он в такой счастливый исход не верил. Молча, хмуря кустистые брови, стал сворачивать непослушными пальцами самокрутку. Прикурив, послал связного к командирам взводов, чтобы через пятнадцать минут собрать их в ротной землянке, откуда хозяйственный Анисимов уже успел выбросить на мороз кишащие вшами одеяла прежних хозяев.
Стрельба действительно стала затихать. Лишь откуда-то слева доносился ожесточенный треск пулеметных и автоматных очередей. Видно, противник все еще пытался вернуть утраченные позиции. Но вскоре и там установилась относительная тишина. Лишь изредка протрещит где-нибудь пулемет или раздастся змеиный шип миномета, а вслед за ним рявкнет и сама мина, разметав вокруг себя темно-багровым веером осколки и комья мерзлой земли.
Вскоре вернулся Анисимов. Николай услышал его тяжелый соскок в траншею и торопливые шаги, звонко отдававшиеся в промерзшей земле.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил он.
— Командир батальона тяжело ранен, — понизив голос до шепота, сообщил Анисимов. — Руку напрочь снарядом оторвало. Шустряков с санитарами его в медсанбат унесли. Батальоном сейчас командует старший лейтенант Пугачев. В девятнадцать тридцать вызывает командиров рот на совещание.
— Понятно, — не удержался от вздоха Николай. — Когда комбата уносили, живой хоть был?
— Живой, только без сознания. Культю ему поясным ремнем перетянули, а руку оторванную — рядом с ним на шинель положили. Только что ее теперь класть-то? Обратно не пришьешь.
— А со связью что?
— Так аппарат вдребезги разнесло. Снаряд прямо на чердаке разорвался. Связист за новым убежал. Скоро установят, наверное, связь.
— Да-a, дела, — протянул Колобов. — Вот что, вызови ко мне срочно старшину роты Попова и всех командиров взводов. Пусть доложат о потерях. И лейтенанту Волкову скажи, чтобы сюда шел. Он у Красовского во взводе сейчас.
— Есть, товарищ лейтенант.
Колобову остро захотелось хоть несколько минут побыть одному. На ощупь нашел сплющенную снарядную гильзу с подсоленным бензином, зажег самодельный фитиль и тяжело сел на дощатый стол, оставшийся вместе с другим имуществом от немцев.
Сегодняшний бой дорого обошелся его роте, и Николай с затаенной тревогой ожидал докладов командиров взводов. На его глазах геройской смертью погиб старший сержант Алексей Медведев. Случилось это во время очередной атаки, когда на фланге роты неожиданно выскочили два немецких танка. Одному из них артиллеристы сумели перебить гусеницу, но и подбитый, он прижал взвод Медведева к земле огнем из пушки и пулемета. Подобравшийся к недобитому танку Васильков зажег его бутылкой с горючей смесью.
Зато второй танк с первого выстрела разбил не успевшую опередить его противотанковую пушку и кровавыми зигзагами двинулся вдоль залегшей на снегу цепи. И тогда тяжелораненый Медведев остановил его ценой собственной жизни — с противотанковой гранатой в руке подполз под гусеницу, взорвался вместе с танком.
В той же злополучной атаке был дважды ранен Олег Красовский. Его отправили в медсанбат, и теперь временно взводом командовал замполит роты.