— Ну и нарыл ты, братец, не увидишь и немца, сказал он не то с похвалой, не то с сожалением.
Алексей, обладавший значительным ростом, не любил ходить согнувшись и поэтому отрывал окопы по два метра глубиной.
— Пройдите сюда, товарищ майор, — указал он Стрепетову на возвышение в ячейке для ведения огня.
Стрепетов поднялся, снял свою щегольскую фуражку и осторожно высунулся.
— Да тут совсем рядом: сто метров, не больше. С каким прицелом ведешь огонь?
— Сто метров.
Офицер в плащ-палатке тоже осмотрел местность.
— Да, довольно близко, — согласился он, — но пройдем еще, посмотрим.
Они пошли дальше, а к Алексею подошел Валентин.
— Знаешь, кто это? — кивнул он головой вслед ушедшим.
Алексей недоуменно пожал плечами.
— Стариков, командир разведроты дивизии.
— Что ему тут надо?
— «Язык», конечно. Значит, сдавать будем.
Офицеры вскоре вернулись. Стариков еще раз осмотрел местность в бинокль, согласился:
— Да, место подходящее.
Стрепетов кивнул головой.
— Я же тебе говорил. Во всей армии ближе меня никто к немцу не сидит. Но имей в виду: дело твое гиблое, капитан. Твои архаровцы ползают как мокрицы. Только шуму наделаешь.
Стариков обиделся:
— Брось, майор, надоело!
— Смотри, опять попадет от комдива, — не унимался Стрепетов. Старикову не хотелось продолжать этот, видимо, давний, спор, и они ничего не ответил майору. Но тут вмешался Бухаров:
— Не возьмете, товарищ капитан.
Офицеры повернули головы, удивленные неожиданным вмешательством.
— Не возьмете, — повторил Валентин. — Ночью он вам и высунуться не даст.
— Вот видишь, капитан, еще один трезвый голос, — поддержал Стрепетов.
— Подавим артиллерией и ворвемся! — нетерпеливо отрезал Стариков, давая понять, что он не намерен обсуждать эти вопросы с каждым бойцом. Стрепетов придержал его за плащ-палатку и, обращаясь к Валентину, спросил:
— У тебя есть предложение?
Валентин, поняв командира, продолжал:
— Надо брать здесь, но днем. Весь день мертвая тишина, отсыпаются, их тут и…
Но Стрепетову дальше не надо было объяснять, он ударил Бухарова по плечу и воскликнул:
— Правильно говоришь… — и запнулся, не зная, как назвать этого худощавого бойца с голубыми глазами. Но тот ехидно улыбнулся и подсказал:
— …бывший лейтенант Бухаров.
— Правильно… Бухаров. Но ты еще будешь лейтенантом, клянусь, будешь. Значит, так, капитан, «языка» мы возьмем сами, без твоих разведчиков. Тихо, чисто, аккуратно, тепленьким. Так и передай комдиву.
Капитан удивленно смотрел на них, не зная, огорчаться ли ему или радоваться. Ведь за последние дни дивизионная разведка дважды пыталась захватить «языка», но возвращалась ни с чем. А Стрепетов уже тянул его прочь и говорил:
— Ты же не знаешь, что это за бойцы! Я одного на твоих десятерых не сменяю. Знаешь, как нас немцы называют? «Банда Рокоссовского»! Здорово? А? — И он громко захохотал. — А это сегодня же сотворим!
Он кивнул Валентину и сказал:
— Пойдем с нами, бывший лейтенант. Срок отбудешь — возьму к себе начальником разведки. Пойдешь?
Алексей не слышал, что ответил Валентин. Увидел только, как тот подмигнул, уходя за командирами.
Валентин вернулся, когда раздавали обед. Все отделение, собравшись вместе, оживленно обсуждало новости:
— Сначала часа два-три — методический огонь из миномета, — рассказывал Валентин. — Потом, когда солнце опустится пониже и будет светить в глаза противнику, тихонько поползем. Сто метров — расстояние не велико. Можно преодолеть быстро. Командир дивизии уже решил, — закончил он.
Молчание, с которым друзья выслушали его восторженный рассказ, удивило Валентина.
— Вам что, не нравится?
Беда первый высказал свое мнение:
— Рискованное это дело…
— Конечно, некоторый риск есть, — согласился Валентин. — А как на войне без риска?
Алексей не согласился:
— Риска больше, чем ты думаешь. Достаточно хоть одному фрицу заметить — все пропало.
— Много будет зависеть от минометчиков, — добавил Шубин.
— Ерунда, — возразил Валентин. — Я предлагал совсем без минометчиков. Десяток человек тихонько, осторожно подползли бы и… Но майор не согласился.
— Валя, — остановил его Алексей, — это уже не риск, а дешевая авантюра.
— Никакой авантюры! Посуди сам: целый день у фрицев отдых, как по расписанию. Ни один даже не подумает, что среди белого дня мы поползем за «языком». Уверен, что ничего подобного они не слыхивали…