Забравшись на скрипящую и прогибающуюся площадку, Колобов минут десять разглядывал в бинокль противоположный берег. Что ни говори, а маскироваться немцы научились отменно. Не то что летом сорок первого, когда почти открыто разгуливали по передовой, в волейбол за своей траншеей играли. По данным разведки, тут у них глубоко-эшелонированная система противопехотных и противотанковых укреплений, а как ни всматривайся, ничего не видно и не слышно. Зарылись в землю и сидят, как кроты, наблюдают за нашим берегом. Сколько их там? Где их огневые средства? Каковы они? Все это были вопросы, не найдя ответы на которые, трудно рассчитывать на успех. И задачу не выполнишь, и людей положишь на льду реки без пользы. Она вон здесь какая широкая! А весь противоположный берег, будто оспинами, усеян стрижиными гнездами. Попробуй издали узнай — сколько среди этих гнезд замаскированных амбразур пулеметных дзотов? А еще хуже, если немцы заминировали береговой срез под самым обрывом, выставив перед ним вдобавок еще и проволочное ограждение. Тогда не миновать беды. Так и есть, вон оно виднеется, это ограждение. Николай даже сплюнул от огорчения.
— Ну как, нагляделся? — спросил Колобова поджидавший его в окопчике Абрамов. — Пока через Неву бежать будем, они пять раз каждого на лед положат. А перед самым обрывом, заметил, еще и спираль Бруно, сволочи, растянули. Если авиация с артиллерией их там с землей не перемешает, напляшемся мы на льду, как блохи на тарелке.
— Да-a, похоже, аховы наши дела, — вздохнул Николай. — Только ведь и на других участках не лучше. А тут — самое узкое место. До волховчан километров пятнадцать, не больше. Если с двух сторон хорошенько ударить, может, и удастся прорвать колечко.
— Прорвешь… — вступил в разговор Дудко. — В с-сентябре вон т-тоже р-рвали, а п-потом в госпиталях ш-штопались.
— В сентябре у нас в роте кроме ржавых трехлинеек да по три гранаты на бойца ни хрена не было. Немецким оружием воевали… А со спиралью, что ж, придется впереди рот специальные группы посылать, чтобы проходы резали.
— Ага, так т-тебе фрицы и дадут эти п-проходы прорезать, — снова ворчливо отозвался Дудко. — И группы п-погибнут, и внезапность атаки псу п-под хвост полетит.
— А ты что предлагаешь, всем батальоном на эту спираль лезть?
— Спираль — это еще ладно, гранатами раскидать можно. А что, если они еще и берег заминировали? — высказал Колобов мучившее его опасение. — Хочешь не хочешь, а саперов посылать вперед придется. Гришин сказал, что их по взводу на каждую роту дадут.
— Гришин тебе вчера и завтрак вовремя подать обещал, — усмехнулся Абрамов. — Меня другое беспокоит. Я с сосны только один дзот на своем участке заметил, а на схеме их у меня до Марьино два обозначено. Может, врет она все, эта схема?
— В-вряд ли. П-просто снегом т-твои дзоты припорошило, вот и н-не увидел ты их…
Метрах в ста пятидесяти левее от них грохнули два немецких снаряда, а вслед за ними по тому же месту ударили минометы.
— С чего это фрицы всполошились? — приподнял голову Николай, стараясь разглядеть, что обеспокоило немцев в том месте.
— Видать, такие же стратеги, как мы, из соседнего батальона засветились. Вот по ним и врезали, — предположил Абрамов. — Поползем-ка обратно, славяне, пока и нам не всыпали…
В лесу уже густели сумерки, когда Колобов с Волковым вернулись в роту. Бойцы лишь незадолго до их прихода покормленные сразу и за обед и за завтрак, легли отдыхать.
— Как тут дела, Анисимов? — спросил Николай у ординарца, забравшись в снежную нору.
— Все в порядке, товарищ комроты. Без вас Медведев командовал. Я вам с товарищем замполитом обед в полушубок завернул. Поешьте, пока не остыл. По первой норме харч нам выдали: суп вермишелевый и каша. А в газетке вон хлеб завернутый лежит.
— Спасибо, сейчас поедим.
Волков вытащил из полушубка теплый еще котелок с супом, поставил его между собой и Колобовым.
— Доставай ложку, командир. Со вчерашнего дня натощак ходим.
— Вас, товарищ замполит, сержант Жихов разыскивал. Просил вызвать его, когда появитесь, — сообщил Анисимов.
— Ладно. Сейчас поедим и позовешь его сюда.
Помявшись, ординарец повернулся к Колобову:
— Мы тут с Застежкиным поспорили немного, товарищ лейтенант. Он считает, что поутру мы в бой двинемся, а я с ним несогласный. Думаю, дня два в лесу еще просидим. На ваш-то погляд как, товарищ лейтенант, кто прав: я или Застежкин?