– Огонь по амбразуре! Из всех видов! – закричал Аникин, вскидывая свой ППШ. Отделение ударило по ДОТу, стараясь прикрыть передвижение товарища. На несколько мгновений шквальным огнем штрафникам удалось прервать несмолкающую стрельбу вражеского пулемета. Этих мгновений оказалось как раз достаточно, чтобы Латаный добрался до спасительных колод.
XVII
Латаного сразу несколько рук подтащили за рукава и шиворот ближе к колодам. Аникин, не раздумывая, принял от бойца тяжеленное ружье, отвел стебель затвора и снова запер, потом, повернув его на бок, со знанием дела откинул крышку. Пачка с патронами была вставлена снизу.
– Сколько тут?.. – деловито спросил Андрей Латаного.
– Два израсходовал… значится, три – в остатке… – прерывисто, с силой вдыхая и выдыхая воздух, выговорил Латаный.
Вытерев пот с лица рукавом шинели, он добавил:
– Еще две пачки – в запасе. Целехоньки… Вот… – Латаный в спешке принялся доставать патроны из брезентовой сумки, лежавшей у него на животе.
Андрей осторожно, стараясь не высовываться, уложил ружье поверх колод. Двухметровый ствол угнездился как раз на стыке двух деревянных чурок. Мушки в темноте не было видно, и Аникин наводил ружье на глаз, по смутным очертания дульного тормоза. Может быть, подождать? Фашистский снайпер наверняка «моргнет» еще раз. Но времени не было. Место, где блеснул красноватый отсвет, он запомнил хорошо. По касательной вправо от верхней точки бетонной крышки ДОТа. Вот здесь. Да, примерно здесь…
Первый выстрел прогремел оглушительно. Приклад больно саданул Андрея в плечо. Еще крепче прижавшись руками и плечом к ружью, он снова нажал на спусковой крючок, потом еще раз. Неясный крик, похожий на отдаленное эхо, донесся из темноты, а следом – треск ломаемых сучьев и глухой удар чего-то тяжелого, упавшего на землю.
– Ух ты… Попал… Попал! – восхищенно проговорил Затонский, все время, пока Аникин вел стрельбу, выглядывавший из-за укрытия. – Похоже, вы его сняли, товарищ командир.
– Похоже… – ответил Аникин, стаскивая ружье с колоды. – Теперь надо за ДОТ браться. Возглавишь группу, Кузьма. Возьми двоих бойцов. Обойдете отсюда, слева. Под амбразуру подобраться и гранатами закидать. Один амбразурой занимается, двое прикрывают с той стороны. Ясно? Действуй…
XVIII
Пока штурмовая группа, которую возглавил Затонский, крадучись пробиралась к ДОТу, остальные вели огонь по амбразуре. Потом Андрей приказал всем прекратить стрельбу. Теперь бойцы штурмовой группы оказывались на линии огня и могли угодить под пули своих же товарищей. Только Латаный получил указание отработать одну пачку по амбразуре.
– Давай, покажи, на что годишься… – подзадорил его Аникин, возвращая ружье.
Тот, снова завладев ПТРСом, с торопливым возбуждением вставил снизу заранее приготовленную пачку патронов.
– Не торопись только! – осаживал его Аникин. – Экономь… И целься… Кузьму, не дай бог, не задень.
– Не извольте… беспокоиться… – приговаривал Латаный, выдвигая сошки и устраиваясь возле ружья.
И все-таки ударная мощь 14,5-миллиметровых патронов, один за другим умело всаженных Латаным в амбразуру, дала о себе знать. Фашистский пулемет «ослеп» на несколько долгих минут. Как это время понадобилось группе, чтобы добраться до ДОТа. Вот неясная тень мелькнула на темно-сером фоне бетонного ската.
Яркая вспышка осветила продолговатое отверстие амбразуры. Огонь, вырвавшийся из раструба ДОТа, осветил силуэт прижавшегося к бетонному скату солдата. Потом ДОТ заволокло дымом и темнотой. Раздался второй взрыв. Он прозвучал глуше. Скорее всего, вторая граната скатилась внутрь неприступной огневой точки. Бетонная утроба проглотила наживку, начиненную смертью, и теперь ее вспучило от дыма, огня и осколков.
XIX
Действовать надо было незамедлительно.
– Вперед, вперед!..
Скомандовав остальным, Аникин первым выскочил из-за деревянного укрытия. Неясные силуэты, мелькнувшие рядом, обозначали бойцов, подымавшихся следом за Андреем. В темноте кроваво-красным светом набухал раструб амбразуры. Он светился, будто открытая заслонка печи. Языки пламени уже вырывались наружу, и вокруг распространялся запах гари.
Возле ДОТа Аникина встретил Затонский.
– Молодец, Кузьма, грамотно сработал… – бросил на ходу Андрей.
Затонского захлестывали эмоции.
– Как мы их, а, товарищ командир?! – радостно выпалил он. – Пробовали дверь открыть. Как сейф в банке. Не поддается, мать ее… Да там, похоже, кранты всем фашистам. Или убило сразу, или оглушило. Из щелей двери дым валит, дышать невозможно. Были бы живы, по-любому оттуда спасались бы…