Ротный что-то прокричал со своего фланга. Но в лязгающем грохоте ворочающейся рядом стальной громадины Отто не мог разобрать приказа командира. Ужас, который сковал Шульца несколько секунд назад, поневоле передался Отто и другим солдатам. Один вид этой передвигающейся махины в такой близи подавлял сознание, наполняя нутро животным страхом.
Вдруг двое штрафников вскарабкались на бруствер траншеи. Оба, один за другим, метнули по две гранаты. Значит, лейтенант приказал подбить этот танк. Целили в баки. Но ни один бросок не оказался точным. Одним из смельчаков оказался Вильде, щупленький, неоперившийся юнец из первого отделения. Он явно переоценил свои силы. Гранаты бросил поспешно, толком не прицелившись и тут же уткнувшись в землю. Два взрыва, один за другим, громыхнули слева и справа, не долетев до машины метров трех.
Второй — это был командир первого отделения Гросс — оказался точнее. Первая из брошенных им колотушек попала прямо в топливный бак. Но взрыва не произошло. Бесполезной деревяшкой с железным набалдашником она звякнула по стали и скатилась на землю, так и не разорвавшись. Было видно, как сверкнули зубы на почернелом лице Гросса. Оскалившись, он с рычанием рванул к самому танку Наверняка он не рассчитывал, что машина вдруг остановится. Разрыв второй гранаты не причинил никакого вреда броне танка. Но осколки, отскочив от стали, ударили в самого Гросса. Он схватился иссеченными руками за изуродованное лицо и с криком повалился на землю. В это время экипаж, видимо, сообразил, что угодил в западню. Машина дала задний ход, подмяв под себя катающееся по земле тело Гросса.
В этот миг несколько гранат упали под гусеницы машины. Левый тракт перебило, и танк завертелся на месте, в каких-нибудь двадцати метрах позади траншеи штрафников. Теперь баки стали уязвимой мишенью для гранат. Сразу несколько взрывов сотрясли бронированную машину. Люк наверху башни открылся, и сразу несколько автоматов взяли его на мушку. Но вместо вражеских танкистов оттуда вырвался клуб густого черного дыма.
Копоть и языки пламени повалили из открытого люка и из всех щелей, распространяя вокруг запах горелой брони, густо перемешанный с запахом горелого мяса. Изнутри доносились крики обреченных. Экипаж заживо горел в своей машине, превратившейся в топку. Потом, один за другим, танк сотрясли еще несколько мощных взрывов. Наверняка взрывался недострелянный боекомплект. Последний, самый мощный, взрыв был такой силы, что все, кто находился в траншее, невольно присели на корточки или пригнулись. Вжавшись в стенку траншеи, Отто и другие солдаты завороженно смотрели, как башня танка парила над их головами. По высокой дуге она в доли секунды пролетела метров тридцать обратно в сторону русских позиций. Этот миг показался Отто вечностью. Воткнувшись точнехонько стволом в почву, она осталась торчать ребром.
Словно сигнал прозвучал для штрафников. Этот танк, наверное, так завел ротного. Да и всех остальных. Они почуяли запах горелого мяса и готовы были идти до конца. Паульберг первым вылез на бруствер траншеи. Вид у него был такой, точно он совсем с катушек съехал.
— Вперед! — закричал он совсем не командирским, каким-то мальчишеским голосом. Но для третьей роты в тот момент это не имело значения. Отто, как и всех остальных, точно какая-то сила выгребла со дна траншеи. Та же сила, что зашвырнула башню на десятки метров, как никчемную, неразорвавшуюся «колотушку».
VIII
Они ринулись в самое пекло. Этот чертов стылый октябрь в тот же миг расплавился, как броня подбитого русского танка. Он превратился в одно целое со своим экипажем. Вдруг стало нестерпимо жарко. Отто ощущал этот невыносимый жар, когда выбирался из траншеи. Он мельком, уже краем уха, услышал, как чертыхался Шульц. «Этот лейтенант совсем с катушек съехал!…» — ругался солдат. Шульц явно предпочитал отсидеться в траншее. Видимо, от русского танка его здорово трухануло. «Этот Паульберг — совершенный безумец!…» — только успел договорить Шульц, и тут же цепь его рассуждений прервал пинок обер-фельдфебеля. Он придал Шульцу нужное для атаки ускорение.
— Слышали команду?! Вперед!… — Барневиц рычал, как почуявший добычу зверь.
Бежать было совсем легко. Все-таки они контратаковали с горы, по наклонной. И еще этот подбитый танк. Его горящая броня обжигала спину и заставляла бежать вперед. Русские встретили их беспорядочной стрельбой. Они наверняка не ожидали, что горстка озверевших штрафников не только подобьет их танк, но и бросится в контратаку. Да, черт возьми, глупый Шульц попал пальцем в небо — приказ Паульберга действительно был безумен. Но здравого смысла тут, на Лысой Горе, не найти и в помине.