— А мы ведь тоже так под Сталинградом летали, — сказал Александр Волин. — Эшелонированное по высоте построение истребителей применял еще командир 9-го гвардейского авиаполка Лев Шестаков. И наш тогдашний командир штрафной эскадрильи старший лейтенант Федор Филипченко тоже размещал пары истребителей в полете на разных высотах.
— Вот видите, товарищи летчики, — сказал Покрышкин. — Сама война учит нас новым методам ведения боя. И игнорировать эту науку, достающуюся нам ценой гибели боевых товарищей, продолжать воевать «по старинке» — преступно и глупо! Нужно всеми силами внедрять новую тактику ведения воздушного боя![18]
После окончания семинара Александр Покрышкин напутствовал своего тезку:
— Я понимаю, как тяжело придется всем нам в предстоящей драке. Это будет настоящая воздушная мясорубка. И вы уж тоже, ребята, не подведите. Хотя, — спохватился летчик, — что это я «сталинградцу»-то говорю.
— Мы их будем бить! — ответил капитан Волин, глядя своему знаменитому тезке прямо в глаза. Немногие из малознакомых людей могли вынести прямой и тяжелый взгляд сибирского здоровяка. Волин — выдержал.
Глава 3. ОТ СТАЛИНГРАДА ДО КУБАНИ
По приезде в родную эскадрилью капитан Александр Волин собрал летчиков и провел с ними такую же беседу, как гвардии капитан Александр Покрышкин — с ним самим.
Летчики-истребители в штрафной эскадрилье собрались в основном опытные, переведенные сюда за различные проступки своими авиационными командирами или по решению военно-полевого суда. Здесь они воевали так же, как и обычные летчики, только вылетов делали больше, чем в других авиачастях. Возвращались летчики-штрафники в родные авиаполки по решению командира штрафной эскадрильи, а не по истечении трех месяцев, как в наземном штрафбате. Сбитые самолеты тоже не учитывались на личном счету штрафников, подсчитывалось лишь количество самолето-вылетов. Но летчики особо не унывали, ведь главное — им оставили крылья! Позволили летать и сбивать гитлеровских стервятников. Чем летчики-штрафники занимались с особой беспощадностью.
— Бить «фрицев» нужно не только смело, но и умело, — подвел итог совещанию по тактике капитан Александр Волин.
Потом выступил новый заместитель по политчасти штрафной эскадрильи, лейтенант Павел Лазарев. Волину он напомнил комиссара родного авиаполка, таранившего и ценой своей жизни сбившего немецкий бомбардировщик в небе над Сталинградом в день страшного налета люфтваффе 23 августа 1942 года. Молодой лейтенант, недавний выпускник летного училища и военно-политических курсов младшего комсостава любил небо, любил летать и дрался отчаянно, сумев уже по приходе в штрафную эскадрилью сбить двух «мессеров» и «Юнкерс-88»-разведчик. Молодой замполит не упускал ни единой возможности подняться в небо, лично участвовать в воздушных боях. Ну а в перерывах между полетами устраивал собрания, готовил боевые листки о наиболее отличившихся летчиках эскадрильи. В нем была абсолютная вера молодости в то, что человек рожден для великих и светлых дел.
Именно такие молодые парни и девушки строили Московский метрополитен. Хотя всемирно известный писатель-фантаст Герберт Уэллс, побывавший в Москве, утверждал, что это невозможно. Именно такая молодежь с пылающими сердцами отправлялась в шахты рубить донецкий уголек и шла в цеха к мартеновским печам Магнитки — плавить сталь. Они, юные, поднимали в небо стремительные самолеты и изобретали невиданные доселе машины. И строили бы дальше свой светлый мир, если бы не грянула Великая Отечественная война. И снова — молодые, юные своими горячими, пламенными сердцами прикрыли от врага свою Родину. Они шли на таран в кабинах самолетов, бросались под фашистские танки со связками гранат, стояли до последнего — и побеждали. Самой дорогой ценой.
Вот и сейчас замполит Паша Лазарев просто «загорелся» идеей усовершенствования тактики воздушного боя. И начал он не с лозунгов: