В щели ему поднесли к губам фляжку, он, отхлебнув, медленно вытер губы. Взглянул на Тимофея, который сидел с закрытыми глазами. Парня отпаивали.
Нарастающий вой бомбы; щель содрогнуласъ. Стало темно: это опадала земля... Отряхиваясь, люди выглянули из щели. Пожилой солдат увидел: на том месте, где он только что лежал, присыпанный землей, зияла черная воронка, а вокруг белым-бело. Это оседала известь из разметанных мешков...
Солдат перевел взгляд иа Тимофея, который начал приходить в себя. Печально улыбнувшись, щелкнул парнишку по носу. Послышался рев моторов.
Голос Кабарова: -Что делаешь, Гонтарь, левее бери! Левее!
Кабаров выскочил из щели навстречу своему ведомому, стараясь показать:
- Левее! - хотя тот, скорее всего, ничего этого не видел.- Ну, чуть... Гонтарь, чуть! Так... порядок! Ну, товарищ генерал, - крикнул он, оглядываясь, - теперь, можно считать, прибыли...
Прозвучал тровожныи свисток. Надев измятую пилотку, пожилой солдат вылез из щели пошел вдоль поля. Неожиданно вслед ему:
- Братнов?!
Это спросил Кабаров. Oн смотрел на пожилого солдата с изумлением и растерянностью.
Солдат оглянулся настороженно:
- Братнов...
- Послушайте, как вы здесь?..
Кабаров шагнул к нему, но подбежал капитан, подтолкнул Братнова в спину: - Давай-давай, родненький, домой-домой. Родненький, домой, все!.. Ушли..
Кабаров смотрит вслед.
И вдруг издали:
- Зацепило! - Молодой солдатик, лицо сияет. Из-под его пилотки кровь. - Зацепило! - солдат словно несет свое окровавленное ухо в руке. Пробежал мимо. Показал ухо. Радостно: - Зацепило! - Исчез.
Кабаров шагнул следом: - Братнов! Подожди! Стой!..
...Дождь. Ветер на стоянке бьет мокрым брезентом по ящикам. Продрогший Тимофей закидывает в люк самолета вещи.
К самолету подходят двое. Кабаров и его ведомый - Гонтарь, в летном комбинезоне.
Кабаров: - Игорь, возьми солдата. - Он показал в сторону, там виднелся кто-то. Ну, до завтра!
Кабаров Тимофею: - Поместитесь вдвоем?
Тичофей оглянулся на подходившего и узнал в нем штрафника Братнова.
Кабаров показал жестом: - Быстрее!
Тимофей и за ним штафник нырнули в бомболюк.
Самолет Гонтаря уходит в ночь. Скрывется над морем. Грохот волн. Ветер...
Голос Тимофея. Странная это была тревога, уходил один самолет. A на стоянке полно штабных... И опять на север. Куда же дальше? Ведь губа Ваенга - самый северный аэродром на всем фронте. У черта на куличках...
Оказывается, последняя точка была здесь...
И сразу - тишина. Утреннее сквозь дымку солнце. Едва слышны шорохи моря.
Маленькая чайка-"солдатик" проверещала, взлетела с гранитного валуна, села у самой воды. Но вдруг, испугавшись чего-то, метнулась в сторону. По каменистому острову от самолета шла группа летчиков. Впереди Гонтарь с походным чемоданчиком, щурясь на солнце и расстегивая на ходу комбинезон. Еще двое офицеров. Позади Тимофей и Братнов, навьюченные поклажей.
Гонтарь (оглядываясь): -Ну, пассажиры, как я вас доставил? Островишко-то... куча камней, окруженная неприятностями. А ни одного синяка!.. Учитесь у Гонтаря сажать машину...
Тимофей. - А интересно, сколько отсюда до материка?
Гонтарь: Tш! Тут, брат, все военная тайна... Где мы? Зачем мы? И как взлететь отсюда - одному богу известно...
Он оглянулся А кругом действительно было таинственно и тихо-тихо. Даже шагов не было слышно: они шли по щиколотку во мху. Казалось, здесь нет ничего. Ни войны. Ни людей. Только блеклые цветы, валуны с прилепившимися грибами. И ленивые шорохи моря...
Издалека к группе бежали вымазанные в масле мотористы.
Гонтарь: - О! Таитяне! Бегут с дарами!..
Но мотористы даров не вручили, промчались мимо, к самолету, видно, закатывать его. Летчики продолжали идти. Тимофей (Братнову): - А вы к нам... насовсем?
Братнов: - Таити... Чайка-то, вон, по песку пошла...
- Что? - не понял Тимофей.
Братнов: - Ничего, родное Заполярье...
Тимофей взглянул на него и замолчал. Теперь они шли молча, утопая во мху и поглядывая на розоватые диковинные заросли иван-чая, на птичьи норы и гнезда. Но вот появилось нечто неожиданное. Бомба. Одна, другая, целый штабель. И вот - по первому плану - маскировочная сеть, а под ней - хвост самолета. Рядом портянки, выстиранные и развешанные на солнышке...
Гонтарь: Знакомый с детства пейзаж...
Навстречу им торопился лейтенант с красной повязкой.
- С прибытием, товарищи! Полковник Фисюк ждет вас.
Летчики свернули к штабной землянке. Внезапно - звук ударов по релыу. Дежурный остановился встревоженно.
Гонтарь: - Налет?
Дежурный: Штормовое предупреждение...
Гонтарь удивленно посмотрел на небо. Оно по-прежнему было чистым. Только вдали, низко над морем, росла темная полоса...
Отовсюду из-под земли-из землянок и капониров - выскакивали люди. Они бежали к своим обычным, по штормовому расписанию местам.
Из штабной землянки выскочил, надевая на бегу кожанку, офицер с седыми бровями, рыхловатый и, несмотря на свою полноту, мчавшийся стремглав, как спортсмен на дистанции. Дежурный шагнул к нему: - Товарищ полковник, вновь прибывшие...
Фисюк: - Потом! Успеем! (Оглядев бегущих.) Немедленно штопора! Прибывшие машины крепить!.. И он помчал к стоянкам самолетов...
Хлестнул ветер, и сразу же, как бывает только в Заполярье, налетели не то снег с градом, не то водяная крутоверть. Баренцово море, вздыбясь, ударило по островку. Стало темно.
- Кре-пи! - донесся сквозь грохот хриплый голос Фисюка.
Первым нашелся Гонтарь. Он швырнул свой чемодан на землю.
- Бегом! - И кинулся к самолетной стоянке, куда ветер нес клочья травы. оборванные цветы, землю. Его чуть не сбила прогрохотавшая мимо пустая бензиновая бочка. Гонтарь перепрыгнул через нее, навалился грудью на рычаг, которым механики, остервенело завинчивали в землю огромный металлический штопор. - Гуляй. ребята! - И надавил плечом на рычаг.
Самолет Гонтаря уже зачалили тросом, потащили к стоянке. Здесь докручивали штопора Братнов с Тимофеем. Ветер хлестал и дико выл. Гонтарь вдруг:
- А бабы тут есть?
- Сдуло!
- Как сдуло?
- Была одна. Зенитчица. В море сдуло...
- Эх, что же вы...
Сорванные сверху мокрые маскировочные сети облепили их. Люди пытались освободиться. К ним бросились помогать. Один из подбежавших, офицер с татарскими скулами, сорвал сеть с Гонтаря и, оказавшись с ним лицом к лицу:
- Игорь? Гонтарь!..
Услышав этот характерный, с акцентом голос, Гонтарь, бросив рычаг, обернулся остолбенело:
- Степа!.. Хант! Целый?.. Во черт! А мы тебя похоронили... Как ты здесь?
- Давай! - крикнул механик.
Гонтарь снова схватился за рычаг, и, навалясь на него: - Откуда ты здесь?
- Из-под Волхова. А ты?..
- Целый.. А? Степка, друг...
Сильнее рев трактора.. И вдруг крик:
- Стой! Стой мать вашу!
Канат, которым тянули самолет, оторвался. Люди упали, и самолет, подхваченный ветром, начал медленно катиться под уклон, к морю.
Тимофей еще издали увидел: какой-то человек вскочил на крыло и забрался в кабину. Это был полковник Фисюк. Подбежав к машине, люди пытались остановить самолет, но хвост его уже навис над обрывом... Летчиков окатило ледяной водой. Раз, другой..
- Выпрыгивай! - истошно крикнули Фисюку. Но Фисюк и головы не повернул. Все еще пытался завести мотор. Тогда Степан кинулся к хвосту самолета, но, поскользнувшись, покатился вниз, волна обдала его... Кто-то отвернулся: гибель самолета и Фисюка казалась неминуемой.
Но тут донесся вскрик Фисюка: - От винта!
Чихнул один мотор, другой, и самолет, взревев и дрожа всем корпусом, выкарабкался. как танк, из укрытия и двинулся навстречу ветру...
...Заполярье верно себе. Только что бушевало, и вот уже снова тихо. Солнышко. Из трубы землянки тянется белый дымок. Тимофей растапливает печку, увешанную мокрыми вещами.
- Не спали мои штаны, - крикнул с соседних нар Степан. Он лежал продрогший, стуча зубами, пытаясь то и дело встать. Верхом на нем сидел Гонтарь и растирал его, сосредоточенно поливая его спину, прямо из бутылки, марочным коньяком.