– Убивать будешь?! Да?!!
– Дура! Ох, дура! – покачал головой Константин, подошел к телефону и набрал номер «Скорой психиатрической». Алла замерла, прислушиваясь к тому, что говорил муж оператору.
– Десять минут. Максимум – пятнадцать! – внимательно выслушав Сибирцева и записав адрес, заверили на противоположном конце линии.
– Не опаздывайте, – буркнул майор, положил трубку на рычаг и устало опустился в кресло, каким-то чудом не запачканное в период известного читателю празднества.
– Ну и гнилой же ты мужик, – сопливо промычала мадам Сибирцева. – Изверг! Садист! Я же хорошая, а ты чертей вызвал. С вилами!!!
Константин молча стиснул зубы.
– Они уже давно здесь, – свистящим шепотом продолжала алкоголичка. – По углам сидят, дразнятся, языки кажут. Но эти не опасные – так, шестерки! А ты вызвал главных, матерых, которые рвут женщин до горла железными членами. Вы, эфэсбэшники, давно с ними сотрудничаете. И тебе сегодня приказали меня сдать! Будь ты проклят, сука! Чтоб ты сдох!!! Чтоб тебе…
«И это существо я любил! Родной, единственной называл! – не слушая жену, с горечью думал майор. – Хорошо, хоть дети не в нее пошли! Недаром она с некоторых пор по-настоящему возненавидела сына с дочерью. Ругает их матерно, орет по любому поводу, обзывает „папиными прислужниками“… Но каково детской психике переносить ТАКОЕ! Господи, и за что нам подобное наказание?!!»
Послышался длинный звонок в дверь. Поспешно вскочив на ноги, Сибирцев бросился открывать.
– Чтоб ты сдох, сдох, сдох!!! – с ненавистью неслось ему вдогонку.
В квартиру деловито зашли худощавый доктор в очках и два дюжих санитара. Сразу после их появления «родная, единственная» сменила пластинку и, вместо ругани и проклятий, принялась молить о пощаде. Связанное тело содрогалось в ужасающем ознобе.
– Алкогольный делирий [1], а может, алкогольный параноид [2], – бегло осмотрев больную и выслушав лаконичный рассказ майора, констатировал врач. – Более вероятен второй вариант. «Белочка» редко возникает на пике пьянства, да и симптомы… Ладно, в клинике окончательно разберемся. Но, так или иначе, случай тяжелый. Требует серьезного стационарного лечения. Вы согласны?
Сибирцев мрачно кивнул.
– Тогда распишитесь для начала вот здесь, – протянув Константину какую-то бумагу, он сделал знак санитарам. Бугаи сноровисто замотали несущую всякий бред женщину в пластиковое покрывало, пристегнули ремнями к носилкам и вынесли из квартиры. Вскоре, оформив необходимую документацию, ушел и доктор. Оставшись в одиночестве, майор хотел было немного прибрать в комнате, но потом махнул рукой, уселся обратно в кресло и уставился в пустоту невидящими глазами.
ГЛАВА 1
Майор ФСБ
Корсаков Дмитрий Олегович.
30 лет, русский,
беспартийный, неженатый
5 июня 2006 г. Н-ская область.
17 час. 45 мин.
– Фьють-фьють-фьють, – пули срезали ветки дерева метрах в трех над нашими головами.
– Фьють-фьють, – еще две впились в ствол старой березы неподалеку.
– До фига у них патронов. Не жалея, расходуют, – заметил замаскировавшийся слева от меня капитан Горошко.
Лежащий справа майор Сибирцев поднес к глазам бинокль.
– И чего мы ждем? – спустя десять секунд хмуро спросил он. – У нас уже двое раненых. Один – тяжелый. Отдавай приказ на штурм!
– Не горячись, Костя. Дождемся хотя бы сумерек, – покусывая травинку, сказал я. – Не стоит дуриком лезть, ребят подставлять. К тому же не забывай, КАКАЯ у них там начинка. Не дай Бог рванет – и не видать нам Анвара, как своих ушей.
– Можно подумать, сумерки намного облегчат задачу! – желчно возразил Сибирцев.
– На безрыбье и рак рыба, – философски пожал плечами я.
– Первый, на связи Пятнадцатый. Вижу цель, – прорезался в рации снайпер-«омеговец».
– Кто?
– Охранники с «калашом».
– По пулям!
– Понял…
– Фьють… фьють… фьють… фьють, – на сей раз пули легли в опасной близости от Горошко. Капитан выругался.
– Цель уничтожена, – снова возник в «Кенвуде» Пятнадцатый.
– Интересно, а кто оттуда по нам старательно долбит? – поинтересовался я. – Судя по всему – пристреливается. Ты чем охранников снимать, лучше этого хмыря поищи. Возможно, он твой коллега. По крайней мере, отчасти.
– Есть! – шепотом рявкнул снайпер и «ушел» с частоты. Начал вычислять «коллегу».
Да, извините, забыл прояснить ситуацию. Я не поменял место службы и по-прежнему работаю в отделе полковника Рябова. И «омеговцы» не являются моими новыми соратниками. Они как обычно просто с нами «в связке». Но сегодня в начале операции был, по нелепой случайности, тяжело ранен командир их группы майор Шувалов. И начальство, ничтоже сумняшеся, перепоручило «омеговцев» мне. Дескать, на – владей! Опыта у тебя предостаточно. Сам когда-то в спецназе служил. Да и общее руководство операцией изначально на твоей совести. Короче, дерзай, майор! Родина на тебя надеется! Но ежели вдруг облажаешься… Тут начальство выдержало десятисекундную паузу, сердечно пожелало удачи и исчезло из эфира.
Грозная пауза полковника Машкова (вот уже семь дней он заменял Рябова, отбывшего с секретным заданием куда-то в сторону Кавказа) меня особо не смутила. Опыта проведения спецопераций у вашего покорного слуги действительно хватало с избытком. И все бы сегодня прошло как по маслу, если бы… Однако не будем забегать вперед!..
Результатом первой недели правления Машкова (недавно переведенного в Н-ск из Питера) стал достаточно скромный на вид небольшой заводик. Он стоял на травянистом пустыре в двух километрах от окраины захолустного городка под названием Зареченск. Трехэтажное здание из потемневшего кирпича, обнесенное бетонным забором. Камеры наблюдения над воротами. Охранник в будке на проходной. На первый взгляд типичное предприятие среднего (или малого?) бизнеса, о развитии которого так пекутся на словах наши государственные мужи. Правда, в настоящий момент камеры были разбиты прицельными выстрелами, часть забора снесена гранатометами, а охранник вместе с товарищами периодически палил из окон по «зеленке», где залегли мои ребята и временно усыновленные «омеговцы». Хотя… может, уже и не палил, а валялся с простреленной башкой. Кто его знает. Омеговские снайперы – люди серьезные…
– Фьють… фьють… фьють… Блин! – Андрей Горошко схватился за левое предплечье.
– Хорошо, вскользь прошла, – ощупав рану, проворчал он и достал из кармана «разгрузки» ИПП. – Но снайперок наш мышей не ловит, – перевязывая рану, капитан добавил: – Хмырина тот до сих пор жив-здоров и, видать, окончательно пристрелялся. Следующая пуля будет кому-нибудь в башку. Спорим, командир?!
– Пятнадцатый! Ответь Первому! – яростно прошипел я в рацию.
– На приеме, – неохотно отозвался «омеговец».
– Ты! Нашел! Коллегу?!!!
– Почти. Обождите немного…
На минуту в эфире воцарилась тишина. Затем, как мне почудилось, оттуда донесся слабый хлопок.
– Цель уничтожена, – спустя еще пару секунд спокойно доложил снайпер.
– Молодец. Продолжай в том же духе, – моментально остыв, похвалил я.
– Есть продолжать…
Прошло пять минут, семь, восемь. «Фьють-фьють» вблизи от нас больше никого не было. Но из других окон продолжали достаточно активно простреливать «зеленку». Сколько бы ни осталось там боевиков Анвара, но дело свое они знали туго. Не поскупился, сукин сын! Настоящих «профи» нанял. И-эх-х! Жахнуть бы сейчас из гранатометов по всем отверстиям в чертовом домишке. Но, к сожалению, нельзя. Может сдетонировать, не приведи Господи!..
Место, надо отдать должное, они выбрали грамотно во всех отношениях. И городскую администрацию до слез умилили – «Ах, как пекутся господа предприниматели о безопасности граждан!» (Официально заводик производил праздничную пиротехнику.) И территория вокруг отлично просматривается. Незаметно не подберешься. Ближайшие лесопосадки (та самая «зеленка») находились в двухстах с лишним метрах от объекта. Очень удобно отражать возможный штурм. Ведь пиротехника являлась всего-навсего прикрытием, и, по нашим агентурным данным, здесь изготавливались в промышленных масштабах разнообразные взрывные устройства. К сожалению, агентам не удалось выяснить, кому конкретно они предназначались, а посему хозяина производства – уроженца Дагестана Анвара Саидова – начальство требовало взять живым. Но если заказчики адских машин оставались пока загадкой, то информация насчет заводика и личности его хозяина была достаточно полной…