– Рацию… Дайте рацию! Скорее! – прохрипел я.
– У нас нет, – ответил за двоих Горошко. – А твоя осталась на поляне. Можно послать за ней старлея, но она, если не ошибаюсь, пострадала при взрыве. Вряд ли работает…
– Прокофьев, бегом на поляну, – ощущая противный холод внизу живота, распорядился я. – А ты, Андрей, продолжай тащить меня к краю. Кстати, ты знаешь, где находится сейчас Сибирцев?
– Нет.
– Бли-и-и-ин! – в отчаянии простонал я. – Во влипли-то!
– А в чем дело? – не понял Филимонов. – Все вроде бы идет нормально. Саидова, пускай и спятившего, однозначно возьмут! ТАКОЙ «живой щит» ему не поможет.
В ответ я лишь громко скрипнул зубами и до предела напряг слух, стараясь уловить, не бежит ли обратно старлей. Прошло секунд двадцать. Послышался легкий шорох, рядом с нами возник из-за деревьев запыхавшийся Прокофьев и протянул мне перепачканный землей «Кенвуд» со свежей вмятиной на боку.
– Я попробовал включить на бегу – без толку, – виновато сообщил он. – Не знаю, товарищ майор, может, у вас получится?..
Не получилось! Ни у меня, ни у Горошко. Рация была безнадежно мертва.
– Сволочь! – одними губами прошептал я. – Проклятая железка! Ну надо же! В самый неподходящий момент…
– Что случилось, Дмитрий? – не на шутку встревожился Горошко.
– Вперед!!! – не отвечая, прохрипел я. – К тому месту, где мы давеча лежали… (Поскольку отказала рация, я рассчитывал воспользоваться мегафоном и успеть остановить бойню.) Шевелитесь, оба!!! Быстрее, блин!!!
Горошко с Прокофьевым удвоили усилия и вытащили меня к месту прежней лежки.
Мегафона там не было и в помине.
– Где!!! Он!!!
– Кто?
– Мегафон!!!
– Так Сибирцев наверняка забрал, – пожал плечами Андрей. – Он же теперь командует. А другого «матюгальника» у нас нет.
«Судьба! – обреченно подумал я, опускаясь на траву и поднося к глазам бинокль. От нее не уйдешь!.. Ладно, будем молча наблюдать за последним актом трагедии. Авось свершится чудо?!!»
Последний акт не заставил себя долго ждать, однако чуда не произошло. Спустя примерно минуту ворота заводика распахнулись. Наружу выехал небольшой, крепенький грузовичок со странным, почти квадратным кузовом. В кабине сидели три вооруженных боевика (остатки саидовских головорезов), а в кузове плотным квадратом стояли злополучные молдаване. Для пущей убедительности… (заложники, блин!) с задранными вверх руками. Сам господин Саидов, надо полагать, находился внутри этой своеобразной ограды.
– Стоять! – рявкнул в мегафон Сибирцев.
Грузовичок как ни в чем не бывало продолжал движение. В следующий миг боевики в кабине бесшумно умерли. Выпущенные из «валов» пули фактически снесли им головы. Одновременно зашипели пробитые шины. Автомобиль криво дернулся в сторону и остановился, уткнувшись капотом в невесть откуда взявшийся на пустыре валун.
– Командир, ты рехнулся?! Ты, наверное, дебил от рождения?! – возмущенно заорал из-за «ограды» Саидов. – На чем я теперь в город поеду, баран ты безмозглый?!
– На автозаке, – со злой усмешкой ответил Костя. – Или на труповозке. Тут уж как получится.
– Ты… ты, урод малахольный!.. Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – баритон Саидова сорвался на яростный фальцет. – Неужели ты собрался наплевать на заложников?!
– На соучастников! – резко поправил его Сибирцев. – Разумеется, я на них плюю. С высокой колокольни! Надо будет, всех до единого положу!
– …Господин офицер!.. Умоляем, не стреляйте!.. У нас дома семьи: жены, дети малые, старики-родители!.. Кто их накормит, кто защитит?.. Христа ради, не губите!!! – плаксиво, вразнобой запричитали молдаване. Что примечательно, до сей поры державшиеся весьма самоуверенно и даже надменно. Очевидно, хозяин, дабы избежать паники, посвятил их в свой замысел, так неожиданно лопнувший.
– Поздно вы Господа вспомнили! Лишь когда смерть перед носами замаячила! – мрачно огрызнулся Сибирцев. – А до сих пор на дьявола работали не покладая рук. Ну да ладно, даю вам последний шанс. Хотите жить, разом прыгайте с грузовика на землю. Там невысоко, сильно не расшибетесь…
– Мы боимся!.. Он нас убьет!.. В спины будет стрелять!.. Он предупреждал!!! – отчаянным нестройным хором взвыли «заложники».
– Верно, командир! Так оно и есть! – злорадно расхохотался в мегафон Анвар. – И вот. Пожалуйста, доказательство… если кто сомневается!
Сухо треснул одиночный выстрел. Один из молдаван, мужчина лет пятидесяти, вдруг дернулся и рухнул вниз, повиснув грудью на борту грузовика. Под левой лопаткой у него стало набухать кровавое пятно.
– Сомкнули ряды, – жестко распорядился Саидов.
«Заложники» беспрекословно подчинились.
– Вот видишь, командир, МЕНЯ они боятся гораздо больше, – вновь обратился террорист к Косте. – Не будут они прыгать. Каждый беспокоится исключительно о себе любимом, и думает: «Вдруг именно я следующий?!» А насчет тебя… Хе-хе!.. Во-первых, ты находился в очень сложном положении, и они это прекрасно знают. А во-вторых – русские издавна славятся чрезмерным гуманизмом, граничащим со слюнтяйством. И мои рабы в глубине своих заячьих душонок не верят, что ты решишься открыть по ним огонь.
– Напрасно не верят, – холодно отрезал Сибирцев и, как я узнал потом от наших ребят, скомандовал в рацию: – «Щит» на снос. Саидова живым. Прострелить плечи, предотвратить попытку самоубийства. Разобрались по номерам… Все, поехали!!!
Дальнейшие события я наблюдал уже собственными глазами. Саидовский «забор» моментально перестал существовать, развалившись в разные стороны обезглавленными трупами. («Номера», сносившие «щит», целили только в головы, опасаясь задеть главного фигуранта.) Взорам всех присутствующих предстал господин Саидов. Плотный, усатый, в дорогом костюме, он восседал на деревянном ящике с кальяном в зубах, с мегафоном в одной руке и со «стечкиным» в другой. (С комфортом устроился, мерзавец, ничего не скажешь!) Сразу после падения «ограды» он по очереди дернул обоими плечами, завалился на спину, выплюнул кальян и протяжно, по-волчьи завыл. Впрочем, приступ отчаяния продолжался недолго. Не более нескольких секунд. Но их вполне хватило двум «омеговцам», с разбегу запрыгнувшим в кузов. Один треснул прикладом по кумполу опомнившегося террориста, который, зверски скалясь, потянулся зубами к воротнику пиджака. А другой, от греха подальше, срезал боевым ножом тот самый воротник. (Как позже выяснилось, с зашитой в нем ампулой яда.) И быстро, профессионально оказал раненому первую медицинскую помощь.