Я мог нарисовать внутреннее пространство, большей части домов в деревне, но здании больницы был впервые. Она также сгорит следующей зимой. Пропавшую Зину обнаружат в соседней области, в глухой деревне. В 1953 г. она вышла замуж и в ноябре родила мальчика, в 1956 г. родится девочка. Михалыч несколько раз будет ездить за показаниями. Абсолютно белая история, если не учитывать информацию с записей Рыжакова. Как фельдшер зимой прошла 30 км в рабочем халате, будучи беременной. Да, метрика на сынишку несла неточность. На самом деле он родился в августе, якобы недоношенным, весом больше четырех килограмм и полностью здоровым. По признанию Зины на шаг с подлогом пошла ради сына и мужа, чтобы не шептались за спиной. Никто не шептался, соседи прекрасно все знали и в жизни видели не такое. После войны было тяжело, когда на десять дворов один здоровый брюнет и половина светло русых баб приносит в подоле чернышей, никого не смущало. Да не норма, но главное не рыжие. Подлог заинтересовал только Михалыча и он докопался до истины. Его выводы никто кроме меня не узнал.
Больница встретила нас гомоном, дюжина окрепших утят расталкивая друг друга пробивались к лучшим местам у деревянного лотка. Фельдшер, с подвязанными выше колен юбками, улыбалась, глядя как желтые комочки уничтожают ряску, принесенную с ближайшего пруда. Михалыча ещё не было и я не зная с чего начать разговор, после приветствия перешел сразу к делу.
– Добрый вечер, Зинаида Степановна! А где мы можно сделать массаж Олегу? – задал я прямой вопрос. А после ответа фельдшера у меня случился разрыв шаблонов.
Я как и многие поддался обаянию культуры Азии. Знаю упражнения китайской гимнастики, асаны йоги и основы акупунктуры. Но совершенно не представляю что твориться с лечебно физической культурой (ЛФК) Союза сейчас. Стремясь за романтикой запретного и считая предков дремучими консерваторами, я очень поверхностно изучал историю лечебно физической культуры нашей страны. Хотя знал о большой популяризации физкультурного движения в довоенное и текущее время. Я видел препоны к работе остеопатов и ошибки в диагностике дипломированных травматологов. Видел положительные результаты мануальной терапии там где не справлялся физиотерапевт. Но я не хотел замечать суть проблемы. Исконно Русской проблемы, стоящей первой, а потом уже дороги. Те ошибки травматологов и некомпетентность физиотерапевтов, носили простой ответ. Они обычные люди, пассивные, ленивые и часто глупые. В жизни видел в сотни раз больше примеров когда врачи помогли в безнадежных случаях. Но единицы некомпетентных эскулапов, совершивших ошибки, создала общее негативное отношение.
Осознание своего наивного упрямства тонуло в пыли портьер, срываемых рассказами вчерашней студентки. Как оказалось, мой ехидный вопрос, вызвал живой интерес Зины. Она попеняла Олегу, что не приходил раньше. Провела в комнату где стояла регулируемая по высоте и положениям кушетка (!), обитая оранжевым материалом, напоминающим дерматин. Начал выпадать в осадок, рассматривая этикетку массажного масла, явно фабричного производства. И окончательно добила информация, о её практике на моей родной кафедре, в альма-матер.
То что кафедра лечебной физкультуры и врачебного контроля при Государственном центральном институте физической культуры была создана в 1923 я знал из таблички на корпусе здания. Информацию о том, что это была первая школа массажа, которая имела как теоретическую, так и практическую основу мне открывали заново, а я вспомнил как готовился к экзаменам, в графике тренировок сборной. Мне приносили написанные от руки вопросы билетов и ночами приходилось штудировать учебники, составляя конспекты и шпаргалки. Информация о авторах, проскальзывала за ненадобностью. Пока на меня водопадом лился поток заслуженных фамилий и личного опыта, я сидел с комом в горле.
Сидел и вспоминал похороны на новодевичьем кладбище, весной 1964 года. Первым человеком которого она радостно объявила, был Иван Михайлович Саркизов-Серазини. Я вспоминал, как его лекции побудили меня, сразу после техникума, поступить в институт. Как боролся с желанием бросить учебу, когда его не стало и как дал себе слово закончить, в первый раз в жизни напившись. Именно на поминках произошел слом в моем сознании и промелькнуло презрение к старой школе. Появилась брезгливость, к этим напыщенным индюкам.