На выходе из быстрого поворота у болида отвалилось левое крыло, проскочило под передними колесами и застряло под днищем машины. Винченцо не мог ни повернуть, ни затормозить. На большой скорости машина вылетела с трассы и уткнулась в насыпь. Потом врач сказал, что у Винченцо сломаны шейные позвонки — и с гонками придется распрощаться. Хорошо, если вообще удастся встать на ноги…
— И все-таки «Формула-1» — это потрясающе зрелищно. — Американец Дик Слай, восторженно брызгая слюной, вернул его в двадцать первый век. — По зрелищности не уступает ни бейсболу, ни футболу. Тысячи людей на трибунах автодромов, миллионы — у экранов телевизоров два часа с азартом наблюдают за болидами, носящимися по трассе с бешеной скоростью, видят автомобиль считанные секунды, не всегда успевая различить даже шлем пилота. Я несколько раз смотрел вживую — незабываемо. А вы сидели внутри…
— Это было так давно, что все чувства, которые я тогда испытывал, в смысле скорости, сегодня доступны в любом самом обычном автомобиле, — проворчал Кандолини.
Глава первая
Утром Дениса разбудил Филя Агеев.
— Босс, — нежно проворковал он, — денег хоц-ца! У меня классная идея. Давай-ка прибавь мне к зарплате сотню баксов, и я тогда всем буду говорить, что ты дал двести! Нехило?
Денис буркнул что-то невнятное, бросил трубку и зарылся головой в одеяло и в свой последний сон. Через минуту (или через час? — кто знает, дело ведь было практически во сне) телефон снова ожил. Денис нащупал трубку, а большой палец самостоятельно нашел кнопку «talk». И конечно, это снова был Филя.
— Грубо, шеф, — сказал Филя. — Грубо и непедагогично. Так ты последних сотрудников потеря…
Денис снова дал отбой и даже смог заснуть. Увы, ненадолго. На этот раз голос Фили был жесток:
— Партайгеноссе! Профессия вождя — это точное соотнесение обещаний и выполнений. Где преступления века? Кому они достаются, я вас спрашиваю, партайгеноссе?!
Денис отшвырнул трубку, сел на постели, покрутил головой и теперь уже окончательно проснулся. Посмотрел на часы: половина десятого. Тогда он тяжело вздохнул, встал и поплелся на кухню.
Что ни говори, а Агеев был прав. Стоящих заказов детективное агентство «Глория» давно не получало, а это значило, что с деньгами сейчас у всех было туго. Конечно, можно было позвонить вельможному дяде, пожаловаться на жизнь, но…
Телефонный звонок. Ну не может же Филя звонить четырежды подряд! Или может?
— Алло?
— Наша зарплата в последнее время стала напоминать сдачу, — сообщил Филя.
— Иди к черту.
Выйдя из душа, Денис сварил себе кофе покрепче, открыл окно и стал прихлебывать, глядя во двор. Все было как обычно. Бабки на лавочке, молодые мамаши с колясками, неутомимый автовладелец с первого этажа лежал под своим разбитым «Москвичом», чего-то там ковырялся.
Нет, дяде Славе звонить нельзя. Очередная порция насмешек и издевательств ни к чему. А если что-то стоящее подвернется, Грязнов-старший и сам на него стрелки переведет. Чай, он «Глории» не чужой человек. Сам же когда-то всю эту кашу и заварил.
Через несколько минут телефон опять зазвонил. Денис обреченно взял трубку — и это снова был Агеев.
— Только не швыряй трубу, Дэн, — быстро сказал он. — Халтура есть. Образовалась между моим третьим и четвертым звонком. Ты выпил уже свой чертов кофе?
— Говори. — Денис хотел было налить еще одну чашку, но передумал, вместо этого достал из холодильника йогурт. После обжигающего кофе это было особенно приятно.
— Одна дамочка желает оплатить наши услуги. Для нее это вопрос жизни и смерти.
Денис вздохнул: обычная история. Как-то так вышло, что основная роль частных охранных предприятий в России, в Москве в частности, постепенно свелась к заказам от подозрительных супругов, желающих уличить свою половину в неверности. Стоила такая работа сущую ерунду, а времени отнимала — вагон и маленькую тележку. Не говоря уже о том, что грязновских оперативников — Демидыча, Колю Щербака, того же Филю Агеева — уже давно мутило от всего этого «грязного белья». Да и самого Дениса тоже. Но делать нечего — кушать всем хочется, и последнее время приходилось браться за любую работу.
Покончив с йогуртом и придерживая трубку ухом и плечом, Денис снова отправился в ванную — бриться. Агеев тем временем излагал суть заказа. Денис слушал и поражался сам себе: неужели этот бред действительно происходит с ним?! Вот ведь жизнь — дурацкая штука, к чему угодно может приучить невозмутимо относиться.
Филипп Агеев дежурил в офисе «Глории» на Неглинной, и потому именно он был сейчас на связи с внешним миром. Впрочем, кроме него там, в подвальном помещении, еще находился Макс, бородатый компьютерный монстр, но он был не в счет, он вообще редко из своего подвала выбирался, выполнял работу исключительно техническую и как оперативная единица начальством (то есть Денисом) никогда не рассматривался.
Закончив с бритьем, Денис вынул из шкафчика, где у него были туалетные принадлежности, одеколон «Пако Рабанн» и пшикнул на себя пару раз.
— А ты что там делаешь? — заинтересовался вдруг Филя. — Что за пш-шш? Парфюмерией пользуешься? Напрасно, Денис Андреич, очень даже напрасно.
— Это почему еще? — удивился Грязнов-младший.
— Мне в почтовый ящик какую-то халявную медицинскую газетенку кладут. И я там вчера такие страсти прочитал. Где же она… А вот, послушай. «Химическое соединение, которое нашло широкое применение при производстве косметических средств, парфюмерии и пластмассы, может приводить к серьезным нарушениям образования сперматозоидов. Американские ученые из Гарвардского университета установили, что фталаты могут приводить к появлению дефектов наследственной информации в мужских половых клетках, а кроме того — к снижению генерации упомянутой спермы». Короче, травишь ты себе сперму, Денис.