— Где корзина для пикника? — спросила она, пытаясь игнорировать укол боли, вызванный последней мыслью. В конце концов, у неё не было желания связывать себя с мужчиной, даже с таким соблазнительным мужчиной, как Зак.
— Отдал её одному из подростков, — ответил Зак с ослепительной улыбкой, в ответ на которую Энни не могла не улыбнуться. — Кори добавит к другой еде, чтобы каждый мог взять то, что хочет.
Он остановился рядом с пожилой женщиной с белоснежными волосами и лицом, которое так сильно напоминало его, что Энни поняла — они родственники. Мало того, было ясно, откуда Зак унаследовал загорелую кожу и черты.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать женщину в щеку, она сказала:
— Зак, мой дорогой. — Её взгляд остановился на Энни, и был таким же острым, как и её подтянутое тело. Судя по тому, как она стояла, Энни предположила, что она тоже солдат. Это неудивительно — Веры по-настоящему не старели до тех пор, пока им не переваливало за восьмой или девятый десяток. — И кого ты привёл?
— Бабушка, это Энни, — сказал Зак, его любовь сияла в глазах. И она ударило Энни прямо в грудь, заставив задуматься, на что было бы похоже, если бы такая открытая и сильная любовь была направлена на неё. — Моя бабушка, Чериз.
Чериз протянула руки, и улыбка была такой приветливой, что Энни без колебаний приняла их.
— Не позволяй мальчику уговорить тебя на что-нибудь порочное, — сказала Чериз. — Он добивался своего с того самого дня, как впервые посмотрел на свою мать и захлопал прелестными ресницами.
Энни почувствовала, как улыбается, но прежде чем успела ответить, на Зака набросилась пара девочек-подростков.
— Зак! — закричали они, обнимая его с обеих сторон. — Мы вечность тебя не видели!
— Мы виделись три дня назад. — Смеясь, он обнял их.
Сверкающие глаза остановились на Энни.
— О-о-о-о-о, — протянула одна из близняшек, — ты привёл деву-у-у-у-ушку.
— Кто она? — прошептала вторая, откидывая в сторону водопад гладких чёрных волос. — Где встретились? Как долго встречаетесь?
Чериз нахмурилась.
— Девочки, где ваши манеры!?
От улыбок у девочек появились ямочки на щеках.
— Прости, бабушка.
Зак посмотрел на Энни.
— Энни, познакомься с моими младшими сестрёнками, Глупышка и Хохотушка.
— Эй! — Они обе хлопнули его по груди. — Я Лисса, а это Ноэль, — сказала та, что слева.
Энни начинала различать их. Они обе уверенные и весёлые, но в глазах Лиссы было больше озорства, а улыбка Ноэль была широкой и способной осветить любую комнату. — Приятно познакомиться.
Чериз сжала её руки, прежде чем отпустить.
— Где ваши сёстры? — спросила она близнецов.
Энни почувствовала, как глаза расширились. Ещё сёстры? Зак заметил её взгляд и начал смеяться.
— Их четверо, — сказал он. — Четверо. Джесс — мама Брайана — и Поппи старше этих двух.
— О, ты же любишь нас, старший брат. — Лисса потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. — Я пойду, поищу их. Они захотят познакомиться с твоей девушкой.
— Поговорим позже, Энни. — Махнув пальцами, Ноэль убежала с близнецом.
Энни не знала, смеяться или изумлённо покачать головой.
— Четыре младшие сестры?
Он обнял её за плечи и прижал к себе.
— Они — причина моих седых волос. Видишь? — Он опустил голову.
Тёмный шёлк его волос вызвал желание погладить их.
— Ты большой лжец. У тебя нет ни единого седого волоска. — Прижимаясь к нему, она не чувствовала себя в большей безопасности. Но проснулся страх. Ладно, подумала она, подавляя эмоции, отношения становились важнее, чем она изначально предполагала, но это не так, как если бы она собиралась сделать что-то глупое — например, начать полагаться на Зака.
Чериз рассмеялась.
— Она раскусила тебя, парень. Держу пари, она поладит с Джесс, как с горящим домом.
— Кстати, о Джесс, — Энни нахмурилась, — разве у Брайана нет старшего брата? Когда Джесс вышла замуж? Стала парой, — поправила она себя.
Чериз ответила:
— В двадцать. Сейчас ей тридцать, всего на год моложе Закари. Её старшему девять.
— Двадцать — так рано, — пробормотала она.
— Она рано нашла пару, — сказал Зак с радостью в голосе, с любовью брата к сестре. — И на этом всё закончилось. Она всегда хотела большую семью, поэтому вскоре у неё появились дети. Она счастлива.
Простое заявление, и всё же оно говорило о такой любви, о таком доверии. Энни и представить не могла, что совершит такой большой прыжок веры, отдав себя в мужские руки.
— Да, она очень счастлива, — согласилась Чериз. — Но хватит семейных разговоров — почему бы вам двоим не захватить еды, пока подростки всё не проглотили. Клянусь, я не знаю, куда всё это влезает.