Как-то Чехов в беседе с Буниным сказал, что его крестил купеческий брат. Обычно когда читают эти слова писателя, их воспринимают как шутку. Но метрическое свидетельство великого писателя сохранилось, и там восприемником числится некий Никифор Титов, купеческий брат. Не удивляйтесь. У автора этих строк в детские годы была не менее странная сословная принадлежность. Я был сыном купеческого сына.
Над этим моим титулом немало издевался дядя Саша. Не сукин сын, говорил он, а сын сукиного сына.
Многое в тогдашней жизни может показаться сейчас очень странным, удивительным. Мой дядя по матери был популярным в нашем городе адвокатом по гражданским делам. Он хорошо зарабатывал и был значительно богаче некоторых других родственников, которые пытались организовать собственные предприятия. Ко мне дядя относился покровительственно и обещал в будущем, когда я кончу юридический факультет университета, сделать своим помощником. Может быть, из-за этого я после долгого обсуждения с родителями поступил на юридический факультет, хотя у меня издавна была склонность к языкам и литературе.
Этот дядя знакомил бедного сына купеческого сына с основами тогдашнего гражданского законодательства. Он вел обычно наследственные дела. Они были особенно выгодны, ибо адвокат мог поставить условием получение определенного процента с выигранного наследства. А в те годы смерть почти каждого из сколько-нибудь обеспеченных людей вызывала наследственные споры. Дело в том, что утверждать завещание в нотариальном порядке не было принято. По-видимому, размер состояния был засекречен даже от нотариуса. Но каждый человек мог составить так называемое духовное завещание, подписанное двумя свидетелями. Последующее духовное завещание отменяло предыдущее. А если духовного завещания не было, то право на наследование имели все родственники, хотя бы самые дальние (кроме наследования сравнительно немногих дворянских имений, которые были внесены в особые книги). Делать своим наследником по завещанию можно было кого угодно, даже если у тебя были несовершеннолетние дети. Все это приводило к постоянным наследственным спорам, может быть странным, неожиданным. Внезапно появлялся родственник, живший очень далеко, обычно где-то за границей, который предъявлял свои права.
Мой дядя славился тем, что образцово знал сенатские решения. Они не были обязательны, но ими предлагалось руководствоваться суду. А разобраться в этих наследственных делах не так-то было легко. Всякие здесь встречались мошеннические и обходные пути, да и само законодательство было так построено, что эти обходные пути были почти неизбежны.
Очень сложной казалась мне жизнь того времени. В торгово-промышленной деятельности большое значение имел кредит. Но не странно ли? Вот, допустим, у тебя есть деньги, ты хочешь завести торговое предприятие. Но не тут-то было: ты обязательно должен включиться в сложную систему тогдашнего кредита, а это не так просто. Некоторые дельцы даже специально кутили со знаменитыми шансонетками, чтобы весь народ видел, что у них есть деньги, они кредитоспособны.
Большое место в тогдашней деловой жизни занимали векселя. Ловкие люди умудрялись проделывать с векселями всякие фокусы: закладывали их и перезакладывали много раз. В университете преподавалось даже вексельное право. Векселя были широко в ходу на самые разнообразные суммы и в любых вариантах. Мне даже казалось, что подчас они заменяют деньги.
Разобраться в тогдашней деловой жизни бедный сын купеческого сына так и не сумел. Он понял, что вряд ли сумеет быть адвокатом. Да, сложной и не всегда понятной была тогдашняя жизнь.
Скоро пришла революция, все очистила и упростила.
ВОИНА 1914 ГОДА
Сравнительно недавняя война с Японией была войной с чуждым, непонятным народом. О японцах тогда знали очень мало. Почти никто не ездил в эту таинственную страну, первые сколько-нибудь солидные статьи о Японии появились в наших журналах только после начала войны. Мы как-то не заметили, что на восточных окраинах нашего государства выросла могучая держава. Мы этого не понимали. Недаром «япошек» угрожали закидать шапками.