Сколько раз, когда дом Алехиных в Плотниковом переулке погружался в ночную тьму, в комнатке Александра-младшего тускло светился огонек лампадки (об этом знала только бабушка). Юный шахматист, накрывшись одеялом, до глубокой ночи анализировал шахматные позиции. Его самое близкое и доверенное лицо — бабушка всячески оберегала Тишеньку от возможного гнева редко бывавших дома родителей. Отец Александра Алехин-старший, воронежский предводитель дворянства, член Государственной думы, занят общественными делами, часто выезжал за границу, мать — дочь промышленника, тоже вела светский образ жизни. Так что воспитанием детей в основном занималась бабушка. Впрочем, Тишенька особых хлопот ей не доставлял. На редкость способный мальчик, прекрасная память, схватывает все на лету. В гимназии — среди первых учеников. Бредит шахматами? Ну и что, раз это не мешает учебе…
Бабушка, конечно, всего не знала. Сколько раз на уроках (учился Алехин в известной московской частной гимназии, основанной видным педагогом, литературным и общественным деятелем Л. И. Поливановым), занятый своими шахматными делами, он как бы отключался от окружающей среды, не всегда ясно представлял, где находится и какой идет урок. Встанет бывало из-за парты, постоит немного с растерянным видом, покрутит свой чуб, и тут же на весь класс разносится его радостное «ага!». Затем быстро хватает ручку и записывает найденный ход.
И так почти все время он пребывал в своем собственном мире, не проявляя никакой солидарности к соученикам, словно между ним и классом стояла какая-то преграда, не допускающая обычных товарищеских отношений. Этой преградой были шахматы.
То же самое повторится, когда он будет студентом петербургского императорского училища правоведения — привилегированного учебного заведения закрытого типа, готовившего будущих чиновников высшего эшелона государственной власти. Здесь в основном золотая молодежь, соблюдавшая неписаные традиции: вечеринки, содержанки, некоторые имели даже выезд. Ко всему этому Алехин был безразличен, в сборищах и кутежах сокурсников не участвовал.
Таким он останется всегда — без друзей, замкнутый, рассматривающий все через призму шахматной карьеры.
Шахматное становление — процесс сложный. Хочешь того или нет, надо пройти определенный курс шахматных наук. Поражала ненасытность, с какой юный Алехин набросился на шахматы. Словно губка впитывал накопленный многими десятилетиями опыт. Бесспорно, ему в этом помогал огромный природный талант. Но без невероятной целеустремленности, которая проявилась уже в начале пути, без удивительной трудоспособности, вряд ли к нему пришла бы так рано шахматная мудрость. В одном Алехин, несомненно, был прав — он рожден для шахмат.
Первые выступления молодого шахматиста не очень впечатляли, но то была школа, без которой немыслимо совершенствование. От турнира к турниру росла его сила, игра становилась разносторонней и глубже. Но достигнутое не удовлетворяло. Эта неудовлетворенность, постоянный поиск были фундаментом, позволившим Алехину в короткие сроки ворваться в когорту сильнейших: на знаменитом петербургском международном турнире 1914 г. он показывает блестящий результат, заняв 3-е призовое место вслед за Ласкером и Капабланкой, завоевав звание гроссмейстера.
Еще одно памятное событие произошло примерно в то время — знакомство с Капабланкой, приезжавшим в конце 1913 года на гастроли в русскую столицу. Первая встреча с находившимся в расцвете творческих сил и славы кубинским шахматистом особой радости не принесла. Алехин, как и многие другие петербургские мастера, в партии с гостем потерпел поражение. Но когда то же самое повторилось спустя несколько месяцев на турнире, русский шахматист не на шутку призадумался: так и недолго заболеть «синдромом Капабланки». Поэтому, когда после петербургского турнира Алехин получил приглашение на турнир в немецком городе Мангейме, он согласился участвовать только после того, как убедился, что в нем не будет играть Капабланка.
История шахмат знает немало примеров непримиримого соперничества: Чигорин — Стейниц, Нимцович — Тарраш, в наши дни Каспаров — Карпов. Так уж получилось, что почти два десятилетия главными действующими лицами на шахматной арене были Капабланка и Алехин. Соперничество двух шахматных гигантов, порой чем-то напоминавшее великую драму Моцарта и Сальери (да простит меня читатель за затасканное сравнение), одна из наиболее волнующих страниц шахматной истории XX века. К ней мы еще возвратимся.