— У меня получилось? — тихо шепнула Таня, глядя на него с такой надеждой, что Егор даже слегка ощутил укол совести.
— У тебя отлично получилось, — улыбнулся он, — ты молодец, солнышко.
Татьяна уронила ему лоб на плечо, тихонечко застонав.
— Что ты вообще со мной делаешь, Васнецов, у меня, кажется, совсем поехала крыша, — тихонько произнесла она, — я все выходные думала, что ты… меня пошлешь сегодня.
— Так быстро? Вот еще, — Егор фыркнул, заканчивая возню с пуговицами, а затем подцепил Татьяну за подбородок и заглянул ей в глаза. — Мне с тобой хорошо, — произнес он, — так что… если у тебя нет на примете кавалера помоложе и погорячей… значит — мы продолжим.
— Чтоб иметь кого на примете, нужно, чтобы в голове что-то помещалось, — девушка вздохнула, — а у меня там только ты, ну и учеба. Еле влезает, кстати, та учеба.
Самолюбие Егора она тешила очень старательно. Прям из раза в раз. Он даже рисковал к подобным заявлениям привыкнуть, и это было бы очень не осмотрительно с его стороны.
— Дурочка ты, маленькая, — мягко заметил Егор, целуя ее в губы — легко и быстро.
— Не, — Татьяна мотнула головой, — я — большая дура. Не надо меня жалеть, господин декан.
— Даже не думал, — девушка будто плавилась от самой незначительной его ласки. Она была готова жмуриться даже от невесомых прикосновений к ее лицу, к скулам. Очень чувственный экземпляр попался Егору. Даже жаль было, что наиболее вероятно, что с ней ничего толкового не выйдет.
— Нормальный курсовик где, солнышко?
— В сумке у меня, — Татьяна с сожалением приоткрыла глаза и, вздохнув, спрыгнула со стола, пытаясь найти взглядом юбку. Да, нужно было возвращаться в реальный мир, они и так уже катастрофически задерживались, скоро уборщица по кабинетам пойдет.
— Поймешь рекомендации сама?
— Я смотрела твои правки, я поняла, — Татьяна, наконец, нашла и юбку, заброшенную за стол, оделась до конца, прошлась пальцами по блузке, обернулась к Егору, — нормально выгляжу?
— Ты выглядишь так, что я бы тебя поимел еще разик, — Егор пожал плечами, — но нужно уже иметь совесть, а не тебя.
Татьяна аж покраснела. То ли от смущения, то ли от радости из-за полученного комплимента, то ли из-за всего вместе сразу.
— Захвати с собой подарочек, солнышко, — Егор вынул из-под стола черный пакет — самый таинственный пакет, который в принципе нашелся в секс-шопе.
— А что там? — с опаской поинтересовалась Татьяна.
— Сюрприз, — Егор улыбнулся, — только откроешь, когда я разрешу, поняла?
Глазки девушки снова блеснули. Ну а что, ты думала, все время будет одинаково, крошка?
— Выходи первая, — велел Егор, и Татьяна кивнула. Потянулась к ключу, и Егор накрыл ее пальцы своими. Поймал. Девушка замерла, как напуганный сурикат.
— А поцеловать? — мягко поинтересовался Егор, привлекая ее к себе.
В их поцелуях на прощанье было что-то иное, отличное от тех яростных, голодных столкновений губ, что имели место во время секса. Нежное, мягкое, трепетное удовольствие. Егор необъяснимо кайфовал от того, как обмирала девушка в его руках, слабея. Хотелось сжать ее чуть крепче, чтобы точно удержать, чтобы стать для нее границами ощутимого мира. Чтобы больше в ее мире ничего и никого не было.
— До завтра? — тихо шепнул Егор, выпуская Татьяну из рук. Ею было сложно не любоваться в эти моменты, когда глаза слегка затуманивались и она, кажется, теряла связь с действительностью. В такие мгновения Егору мерещилось, что она его не просто хочет, но глубоко и по уши влюблена… Но, это вот как раз очень вряд ли. И с чего бы вообще?
— До завтра, — тихонько выдохнула Татьяна, приходя в себя. Подхватила со стула сумку и наконец завозилась ключом в двери.
— Ой, добрый вечер, Оксана Леонидовна, — чуть напуганный возглас за дверью и торопливые шаги.
У Егора же сердце пропустило два удара. Ну… Хорошо, что Оксана, а не завкафедры…
По-дружески
У Оксаны, зашедшей в кабинет, лицо было самое что ни на есть охреневшее. Оправляя рукава пиджака, Егор пытался нацепить неприступную мину, но вышло плохо, хотелось только смеяться. Ничего не скажешь, палево вышло эпичное. И Татьяна в ее супермини наедине с Егором в запертом кабинете, и воздух здесь все еще хранил в себе легкий, чуть пряный запах секса. Все было предельно ясно любому взрослому человеку. Больших доказательств не требовалось. Спасибо, что презерватив не на видном месте валялся.
— Васнецов, ты шизанулся? — кажется, Ардова очень хотела Егора убить, а после — подвергнуть тело посмертному надругательству. — У тебя что, кризис среднего возраста? Или это тебя после развода до сих пор так колбасит?
Ну, блин, Оксана, ну и версии у тебя, это ж сколько по-твоему может колбасить после развода? Ну не шестнадцать же лет, не первый раз расстался с «истинной любовью».
— Пойдем прогуляемся, Ксюш, — миролюбиво улыбнулся Егор, — и желательно пропустим по пиву, потому что натрезво я тебе это все не расскажу.
Оксана Ардова была другом Егора еще со студенческой скамьи. Вместе учились, соревнуясь друг с дружкой, как те Локалова с Гордеценко, только еще и дружили. Прошли и магистрат с аспирантурой, вместе остались в родных пенатах МФТИ. Оксана была простым преподавателем на кафедре, от деканства она в свое время сама отказалась, вела научную работу со студентами. С ней было можно выпить, поменяться парами, обсудить очередной выкрутас ректора или завкафедры, перемыть кости очередному косяку «особо одаренных» студентов или обсудить какую-то запару в новом проекте в поисках решения. Оксана, как никто, была в курсе семейных перипетий Егора, и если он кому и мог рассказать о происходящем в своей личной жизни — то только ей. Дальше Оксаны это все равно не уйдет.
— Охренеть, — выдохнула Оксана, когда Егор закончил рассказывать про эпопею с вибратором, — ты как вообще ее не убил после этого?
Ох, как она его понимала… Понимала даже, насколько жестоко Егор хотел прикончить Локалову утром чертовой пятницы, причем желая, чтобы его возмездие настигло Татьяну многократно… Вообще, можно ж было поставить девчонку на место «цивилизованными средствами», влепить ей дисциплинарный выговор, например, но это было бы недостаточно. Это не дало бы никакого внутреннего удовлетворения. Выгонять-то Татьяну нельзя, статистика у третьего курса без нее будет гораздо печальнее.
— У меня другие методы, — Егор расслабленно улыбнулся. И эти его методы устраивали его гораздо больше всех прочих существующих вариантов. Это было то самое многократное возмездие, только без смертельного исхода. Ну вот еще, убивать — и избавлять эту маленькую нахалку от ответственности за ее выкрутасы? Нет уж, он над ней еще поиздевается. У него на эту месть большие планы.
— Это не твои методы, Васнецов, — Оксана покачала головой, — это больше похоже на Астахова…
— Ну вот не надо сравнивать, — Егор отмахнулся, — Астахов — мудак.
И это было слабо сказано… Почему его методы до сих пор действовали, почему на него до сих пор никто не заявил — было загадкой. Казалось бы, девочки, устройте вы скандал, скандал — основная причина, по которой преподавателя из учебного совета могут выпереть, так ведь нет. Сплетничать — сплетничали. Заявлений не писали, скандалов не устраивали. И что в головах? Как будто сам Егор мог вышибить Астахова без весомой причины. В конце концов, именно его электроник не клеил и «покататься» не приглашал.
— А в чем разница, если и он, и ты… со студентками? — жестко поинтересовалась Оксана.
— С одной студенткой, — Егор фыркнул, — Ксюш, ну, не прикидывайся, что не видишь разницу между добровольной инициативой конкретной девушки и шантажом всякой дуры, которая не может выучить принцип работы диода. Девчонка по мне сохнет с первого курса, сама уверена, что ее чувства — мания. Не проще ли сделать ей прививку реальностью, тем более ты сама знаешь, какой у меня характер.
— Как-то это… цинично, — Оксана покачала головой. Неужели пожалела Татьяну. Ну, вот тебе и дружеское понимание, как быстро оно закончилось. Это обострилась в Оксане женская солидарность? Тяга к обязательной романтизации отношений между мужчиной и женщины. Благослови Ньютон, это серьезно говорит женщина с кандидатской степенью? Утверждает, что трахаться без любви мужчине с женщиной… цинично. Нет, это однозначно требует уточнения.