— Хочешь со своим бывшим помириться?
— Нет, я предательства не прощаю. Не знаю, кто были мои бабушка и дедушка, но чувствую, что это моя наследственная черта.
— Как — не знаешь?
— Мои родители выросли в детском доме. Поэтому и не знаю.
— Да? Я думала, что вы с Ларисой родственники. Вы очень похожи.
— Родственники. Только мы об этом сами недавно узнали, причем совершенно случайно. Хотя, честно говоря, в последнее время я не верю в случайности. Я читала, что даже физики доказали, что случайностей не бывает. И еще они доказали, что события подстраиваются под мысли человека. Например, перед отъездом мне подруга нагадала большие перемены в жизни. Вот я услышала про перемены и начала себя вести по-другому. Отсюда, как следствие, — перемены.
— Она что, гадалка, подруга твоя?
— Нет, подруга моя домохозяйка. Есть у нее возможность — не работать, она и не работает. Сидит дома, готовит обеды, воспитывает сына и ждет мужа с работы. В общем, делает то, что и должна делать женщина. А что делаю я?
Виктория пошла на обгон.
— Как я не люблю, когда эти «КАМАЗы» со своими прицепами весь обзор закрывают!
— А что ты делаешь? — переспросила Елена.
— «КАМАЗ» обгоняю!
— Нет, ты о подруге рассказывала. Она домохозяйка, а ты — нет.
— Я, Лен, сейчас ничего не делаю. С работы ушла. Приеду, решу вопрос с квартирой и буду другую работу искать.
— И мужа другого?
— Я не знаю, как обычно ищут мужей. Не на дороге же.
— А Олег?
— Олег свою первую любовь забыть не может.
— У меня тоже была первая любовь, и я ее забыть не могу.
— Хочешь, угадаю, кто твоя первая любовь? Егор?
— Как ты догадалась? Тебе кто-то сказал?
— Легко! Путем логических выводов и умозаключений! — Виктория мельком взглянула на нее. — Да шучу я! Разговаривала я с ним.
— Ты об этом не рассказывала.
— Не рассказывала, потому что разговор не принес никаких открытий, кроме одного.
— Какого?
— Какого-какого! Любит он тебя! Вот приедешь — будете вместе жить. Васька о нем только хорошее рассказывал.
— Ты опять шутишь? — Лена посмотрела на нее недоверчиво.
— На этот раз — нет. Впрочем, это ваши дела.
Несколько раз они останавливались отдохнуть. Больше всего Виктория боялась, что заболит голова, но все обошлось. Небо с самого утра было затянуто тучами. Моросил мелкий дождь. Потом дорогу окутал густой туман. Машина, ныряя в низины, скрывалась в тумане и снова выезжала из него на возвышенности. К полудню они проехали эту туманную зону, и Виктории пришлось доставать солнечные очки.
— Представляешь, Лен, уже конец сентября. Мои приключения начались ровно месяц назад. На этот раз я отделалась легким испугом. — Виктория потрогала пластырь.
— Устала?
— Есть немного, но продержусь. Главное, я тебя нашла. Васька, наверное, все глаза проглядел в дедушкин бинокль.
— В бинокль?
— Наши старики Дорошенко в военном госпитале работали, в Афганистане. Считай, мне повезло, что к ним попала. Спасибо Ваське твоему — спас меня. Так ты не знаешь их?
— Мы же недавно дом на хуторе купили.
«Если бы не этот дом, может быть, и не оказалась бы ты в кабале, и я не попала бы в такую историю. Если бы да кабы…»
До конца пути они рассказывали друг другу всякие случаи из своей жизни. Мимо знакомого кафе Виктория проехала не останавливаясь. Почти стемнело, и она торопилась. Наконец они въехали в Новопетровку.
— Смотри, что я тебе говорила? Вон твой Василий!
Виктория, остановив машину возле калитки, обняла руль, положила подбородок на руки.
— Все, приехали…
Она еще посидела в машине, наблюдая через стекло, как мать и сын молчали, обнявшись, а вокруг них прыгала счастливая Ласка.
На крыльце дома стояли Илья Семенович с Верой Федоровной.
— Не плачь, Веруня.
— Это я от счастья.
Виктория вышла из машины и направилась к ним, попутно взъерошив Ваське вихры.
— Привет!
Потом поздоровалась со стариками.
— Ну вот, Виктория, ему больше никто не нужен, — вздохнула Вера Федоровна.
— Вы ему очень нужны, не переживайте, — Виктория уселась на крыльцо и закурила. Потом вдруг подумала, что ее одежда, походка, жесты стали напоминать мужские.
«Мне Светка перемены нагадала? Нагадала! Пора меняться!» Она смяла и выбросила сигарету. Потом решила, что это очень жестоко по отношению к себе — вот так сразу взять и измениться. Взяла из пачки другую и закурила.
Илья Семенович все-таки заметил пластырь у нее на голове.
— Что — опять?
— Мы вам по телефону не стали рассказывать…
— Виктория, без разговоров — в кабинет!